По распоряжению маркизы де Помпадур по залам сновало множество шутов, которые забавляли гостей шутками и остротами.
Появление пажей и придворных предшествовало прибытию на бал маркизы де Помпадур. Окруженная придворными дамами, она появилась, как королева. На ней было платье из светло–голубого атласа, богато отделанное таким же бархатом. Плечи и бархатная кайма унизаны были жемчугом, волосы напудрены, лицо закрыто маленькой маской из голубого бархата.
Вслед за маркизой появился король в черном домино.
Приближаясь к маркизе, чтобы поздороваться с ней, он надел черную маску, вспомнив желание маркизы – все должны быть в масках. Король исполнил ее желание, хотя масок не любил. И воспользовался первым удобным случаем, чтобы уйти из бальной залы и снять маску.
Под руку с прекрасной девицей де ля Марин он вышел в Оружейный зал и завел с ней легкую беседу. Де ля Марин была в пленительном костюме морской девы, ее короткое воздушное платье было убрано морской травой.
В то время как маркиза де Помпадур, узнав в темно–зеленом домино нового министра Рулье, разговорилась с ним, графиня Марзан и госпожа де Л'Опиталь завязали разговор с придворными дамами маркизы.
В эту минуту при входе в зал испанский гранд обратился к камер–юнкеру, который стоял, прислонившись к колонне, и был без маски – он в любую минуту мог понадобиться королю.
– Виконт де Марильяк, – сказал испанец негромко.
Камер–юнкер вздрогнул, глянув на испанского гранда, скрестившего на груди руки. По рыжим волосам камер–юнкер тотчас узнал герцога Бофора.
– Ваше сиятельство…
– Вы помните, виконт, наш разговор?.. Куда вы сейчас должны пойти?..
– К буфету, ваше сиятельство. Король как раз приказал подать мороженое. Лакеи должны сейчас разносить… – бледнея, ответил Марильяк.
– Постарайтесь, виконт, чтобы не перепутать блюдце короля с блюдцем маркизы…
– Боже сохрани! – отшатнулся от герцога камер–юнкер.
– Идите, виконт, и будьте осторожны.
Камер–юнкер, в состоянии лихорадочного возбуждения, ушел.
«Мне кажется, что его намерение ослепляет его…» – подумал герцог и направился в Мраморный зал. Здесь к нему подошел крестоносец.
– С твоего позволения, маска, твою руку! – обратился крестоносец к испанскому гранду.
Бофор внимательно всмотрелся в крестоносца и медленно подал ему руку.
Крестоносец написал на ладони герцога букву «Б».
– Я тоже узнал вас, господин Машо д'Аронвиль, – сказал герцог.
– Вы – и так близко от маркизы? – удивился крестоносец.
– Отсюда удобнее наблюдать, – ответил Бофор. – Я только что стоял и думал о том, как долго еще маркиза будет маркизой.
– Как прикажете понимать ваши слова, герцог?
– Как понимать? Да точно так же, как если бы я сказал: как долго этот министр еще будет министром?
– Разве с маркизой опять был припадок? – спросил Машо.
– Об этом я ничего не знаю, – ответил герцог.
– Долго же вам придется ждать падения маркизы, герцог.
– Все возможно. Но как долго вы думаете быть министром?
Этот повторенный намек герцога неприятно подействовал на крестоносца.
– Скажите лучше – пока того желает маркиза, – злорадно усмехнулся Бофор. – К чему вы скрываете это от меня? Теперь новые порядки при дворе. Я благодарю Небо, что я не министр.
Крестоносец смутился.
– Если бы я был герцогом, – сказал он, – я бы тоже не обременял себя должностью министра.
– Будьте похитрее, господин министр, – сказал герцог. – Если не хочешь быть свергнутым, надо господствовать. Кто сумеет взять власть над маркизой, тот будет господином.
– Нелегкая задача, герцог.
– Вы прекрасный человек, господин Машо, и сложены, как Аполлон. Я не верю, чтобы вы не могли влюбить в себя женщину, когда этого захотите. Или вы действительно верите, что маркиза любит короля?
Крестоносец покачал головой.
– Маркиза влюблена, хотя и не в короля…
– Вы это наверняка знаете? – спросил герцог.
– Совершенно определенно, герцог.
– В кого же влюблена маркиза, мой друг?
– Я не знаю имени этого человека, но если вас это интересует, могу узнать.
– Узнайте – и не откладывая.
– Только в том случае, если маркиза д'Эстрад здесь.
– Граф д'Аржансон здесь. Значит, и влюбленная в него маркиза д'Эстрад здесь.
