– Уже не болит, Виктор, – ответил Марсель на ходу. – У нас еще есть время до утра, чтобы уплыть как можно дальше…
– Теперь только полночь! – заметила Адриенна.
– Вот лодка, – сказал мушкетер и начал спускаться по ступенькам к воде.
Марсель и Адриенна последовали за ним. Луна все так же ярко светила, так что и на воде, и в окрестностях можно было все отчетливо различить.
– Дай‑ка и мне одно весло, – сказал Марсель своему другу, который отвязал и оттолкнул лодку от пристани. – Здоровой рукой я вполне могу грести.
В это время из крепости донесся раскат пушечного выстрела.
– Что это такое? – проворчал мушкетер.
– Святая Дева! – прошептала Адриенна, сложив руки.
– Мой побег обнаружился, – глухим голосом произнес Марсель.
– Вперед! У нас еще есть шанс! – сказал мушкетер, налегая на весло.
Лодка стремительно разрезала воду.
Опустившись на колени, Адриенна молилась. Марсель, по мере возможности помогая Виктору грести, тревожно посматривал на берег.
– Мне кажется, мы не сможем выйти из гавани. Выход из бухты запирают… – произнес он упавшим голосом.
Действительно, в это время с шумом поднимали длинную цепь, перегораживающую бухту. Эта цепь обычно лежала глубоко на дне. Когда же надо было перегородить вход в гавань, то цепь быстро поднимали особыми механизмами, установленными на берегу бухты. Таким образом загораживали какому‑нибудь судну выход или вход в гавань Тулона.
– Я вот что предлагаю, – сказал мушкетер, опуская весло. – Попробуем пробиться в сторону предместья, туда, где наша гостиница, Адриенна. Может быть, там мы найдем какое‑нибудь средство бежать из города.
– Да, туда! Туда! – воскликнула Адриенна.
– Похоже, ничего у нас не выйдет, – мрачным голосом произнес Марсель. – Я уже вижу лодку пограничной стражи.
– О, Господи, они приближаются… – прошептала Адриенна.
– Если мы успеем добраться до противоположного берега, то выиграем. А потому – только вперед! – отозвался Виктор, изо всех сил работая веслом.
Увы, стража неумолимо настигала беглецов.
До прихода в крепость надзирателя Рошеля бегство Марселя там еще не было замечено. Рошель немедленно побежал в лазарет и до тех пор барабанил в дверь, пока лазаретный сторож не открыл ему.
– На месте ли каторжник номер пятьдесят семь? – спросил надзиратель, унимая дыхание.
– А где ж ему быть? – с досадой ответил сторож. – Он же в горячке.
– Когда вы были в его палате? – принялся расспрашивать Рошель.
– Поздно вечером.
Рошель решительно приказал:
– А ну, пойдем глянем. Я подозреваю, что он бежал.
– Но каким образом он мог уйти? – ворчливо возражал сторож. – Вокруг все заперто, и стоит часовой?
– Он мог уйти с работниками, которые приходили от итальянца за покойником, – настаивал Рошель.
– Глупости! Я сам стоял возле двери и видел…
– А я вам говорю, что не все в порядке! Что‑то случилось… Пойдем и посмотрим, на месте ли каторжник.
Сторож нехотя поплелся за ретивым надзирателем в палату Марселя. Но, отворив дверь и увидев пустую постель, он остолбенел.
– Вот видишь – он бежал! – закричал Рошель.
– Это дьявольское наваждение, – прошептал побледневший сторож.
– В погоню, в погоню! Он бежал! – вопил Рошель, выбегая из палаты.
– Тут дело нечисто! Это дьявольское наваждение… – бормотал сторож, пока не обнаружил в покойницкой труп, спрятанный в запасном гробу. Вот тут‑то ему стало все ясно, и он бросился вслед за надзирателем Рошелем, который спешил в дом коменданта.
– Пятьдесят седьмой бежал! Бежал с помощью какого‑то мушкетера, – ответил Рошель на вопросы офицеров. – Он бежал по морю. В гавани для него была приготовлена лодка. Если бы я не следил за ним, то на этот раз побег бы ему удался.
Рошель самодовольно усмехался. Он знал, что беглецам теперь не уйти. Забили тревогу. Стража взялась за оружие. Ворота тюрьмы отворились. Рошель присоединился к солдатам, направлявшимся к гавани.
Вся береговая охрана была уже поднята на ноги. Солдаты и полицейские рассаживались по лодкам. Рошель тоже сел в лодку, которая первой отчалила от пристани, и указал гребцам то место, где он видел мушкетера.
– Да вон они, вон они! – кричал Рошель, заметив невдалеке лодку с тремя силуэтами людей.
