– Этого совершенно не надо! Я принимаю вашу отставку. Господин Рулье займет ваше место. Его нет здесь… Господин аббат Берни будет столь любезен и сообщит ему о новом назначении.
– Это похоже на государственный переворот! – громким голосом сказал герцог Бофор, не будучи в состоянии скрывать свою злобу и ненависть. – И все это делается в отсутствие короля…
Все слышали эти вызывающие слова, и в зале воцарилась мертвая тишина.
Маркиза встала со своего кресла. По ее глазам было видно, что она намерена вступить в бой.
– Переворот, о котором вы говорите, совершается по моему желанию, господин герцог, – сказала маркиза де Помпадур дрожащим от гнева голосом. – Если бы вы, господин герцог, были министром, я и вам дала бы отставку.
Длинное лицо герцога, обрамленное рыжими волосами, побелело – маркиза подвергла его такому унижению в присутствии всех сановников, какое до сих пор никто не мог и вообразить.
Взгляды всех присутствующих были обращены на них двоих.
Маркиза отвернулась от герцога, гордо поклонилась сановникам и со своей свитой вышла из зала заседаний, оставив министров и советников в неловком положении.
«Этим ты подписала себе приговор! – злобно подумал герцог Бофор. – Ты слишком высоко вознеслась – тем больнее ты почувствуешь падение! Та же рука, которая подняла тебя из ничтожества, Жанетта Пуассон, снова превратит тебя в ничтожество. Ты осмелилась задеть меня… Твоя дерзость погубит тебя, клянусь! Двоим нам тесно при дворе. Один из нас должен пасть…»
Когда надзиратель Рошель увидел из своего наблюдательного пункта повозку, которую тащил мул, он решил, что это везут очередного умершего в лазарете преступника. И тут у Рошеля мелькнула мысль, что Марсель воспользовался этим случаем для нового побега и что поэтому сообщники поджидают его здесь.
Конечно, Рошель не мог догадаться, что Марсель занял место покойника. Он думал, что каторжник, скорее всего, воспользовался присутствием посторонних в лазарете и постарался выйти из крепости. Поэтому Рошель покинул свое убежище с намерением вернуться в крепость, чтобы там навести справки и, в случае исчезновения каторжника номер пятьдесят семь, привести сюда, на берег, стражу. В одиночку Рошель боялся вступить в схватку с каторжником и мушкетером, ибо был изрядным трусом.
Рошель побежал в крепость. Привратник, узнав в нем надзирателя, пропустил его и даже согласился на его просьбу оставить ворота на полчаса незапертыми, чтобы в случае, если страже понадобится выйти, не было никаких задержек.
В то время как Рошель бежал в крепость, Адриенна стояла в тени дома и ждала.
В это же время Виктор, увидев из своей лодки повозку, подъехавшую к дому ученого итальянца, подумал, что Марселю как‑нибудь удалось с этой повозкой выбраться из тюрьмы, и потому мушкетер на всякий случай направил лодку к каменным ступеням пристани, привязал ее там и поднялся к дому Альмаго.
Вдруг он услышал сдавленный вскрик Адриенны и невольно приостановился. В следующую же минуту он увидел Марселя, выходившего из дома итальянца в арестантском платье.
Виктор опасливо оглянулся, но все было спокойно. Улицы тихи и безлюдны. Никто не видел встречи влюбленных.
– Скорей, скорей! – торопила Адриенна, беря Марселя за руку, чтобы отвести его на пристань. – Ты ранен? Твоя рука перевязана…
– Пустяки, Адриенна, рана уже заживает, – ответил Марсель. – Главное – я свободен и вижу тебя!
– Виктор ожидает нас там, в гавани, недалеко от пристани.
– Так вы знали?..
– Нас известили анонимным письмом. Мы пришли сюда, совершенно не зная – зачем.
– Странно… – пробормотал Марсель.
– Загадочное письмо… Кто его написал и принес к нам в гостиницу, я не знаю… А вот идет наш друг Виктор. Он машет нам рукой, торопит. И он прав. Мы не можем терять ни минуты…
– Куда же мы направимся? – спросил Марсель, подходя с Адриенной к мушкетеру.
Друзья растроганно пожали друг другу руки.
– Благодарение Небу, что мы здесь, чтобы бежать вместе с тобой, – сказал Виктор шепотом. – Как ты попал в дом итальянца?
Марсель кратко рассказал историю своего побега.
– Внизу, около лестницы, нас ожидает лодка. Мы должны как можно скорее оставить гавань! Только по морю мы можем спастись. И надо обязательно достать тебе другую одежду… Ты, я вижу, ранен…
