«То есть он появился в то же время, что и некромансер», — заключила Хода.
— Но это не он. Это кто-то еще. На некромансера он не похож, — покачала головой девушка.
«Много их тут бродило что-то…»
— Да уж… Оживленное местечко, — согласилась Осси. — А если это не некромансер, то кто же это? И зачем он туда направлялся?
«Ага. И еще спроси — что его остановило? Тут вопросов больше, чем ответов».
— Это верно.
Осси нагнулась и осторожно перевернула труп на спину, стараясь, чтобы он не рассыпался от резких движений.
Теперь он лежал на спине, таращился на девушку пустыми глазницами и скалил желтые зубы в мертвой усмешке. Грудь его была вся разворочена, и сквозь огромную обугленную дыру в балахоне топорщились обломки грудной клетки, будто взорванной изнутри.
— Ничего себе, — пробормотала Осси. — Хорошо тебя тут встретили, ничего не скажешь.
На усохшей шее бедняги болталась золотая цепь с амулетом в виде небольшого синего камня, вставленного в замысловатую звезду с лучами разной длины. Осси внимательно осмотрела амулет, но трогать пока не стала, а, присев на корточки, переключила внимание на кольца.
Два кольца с крупными камнями — красным и голубым — были обычными украшениями. Не дешевыми, но и не безумно дорогими. Для обычного вора они, без сомнения, представляли бы некоторую ценность, но Осси оставила их без внимания. Ее много больше заинтересовало третье кольцо, украшавшее безымянный палец.
— Он был из Ордена.
«С чего ты взяла?» — отозвалась Хода.
— У него на пальце кольцо с лисицей.
«О, так он охотник», — протянула Хода.
Лиса была гербом отдельного отряда достославного Ордена. И принадлежал этот герб особому подразделению, которое было когда-то создано конклавом Ордена специально для борьбы с некромансерами.
На протяжении многих веков некромансеры оставались единственными магами в королевстве, которые не признавали над собой главенствования Ордена, не подчинялись его правилам и не особо разделяли принятые церковные учения. Поначалу это сходило им с рук, но по мере того как рос и крепчал Орден, противостояние двух магических школ нарастало.
Орден, основанный более тысячи лет назад магом Далиром Лэшш как учебное заведение для подготовки и обучения магов, со временем превратился в религиозно-магическую организацию, объединившую наиболее сильных магов Королевства. День за днем, год за годом Орден потихонечку укреплял свое влияние. А при Лорике VIII после трехдневной смуты и введения в Феролле комендантского патрулирования Орден примкнул к Апостолату и начал активно проповедовать идеи Странника, не забывая, впрочем, и о своих интересах. Со временем смешение магической и духовной власти все больше усиливалось, и постепенно Орден Лэшш превратился в единственную реальную магическо-духовенскую силу в Королевстве, оказывающую существенное давление на власть мирскую. При этом он сумел подмять под себя всех более-менее достойных магов, а от непокорных и строптивых избавлялся, не задумываясь.
Единственными, кто упрямо продолжал не признавать власти Ордена, оставались некромансеры. И тогда, чуть больше чем за двести лет до появления на свет графини Кай Шаретт, Лек Тиборр — Верховный Магистр, руководивший в тот момент Орденом, человек очень волевой, умный и решительный, — объявил некромантию вне закона. Сделав это, он лично возглавил последний поход против рассадника нечисти.
Так появилась на свет байка о зловещем заговоре некромансеров, создавших тайную организацию, названную Белым Трибуналом. Обыватель байку схавал с удовольствием и всячески Ордену в его борьбе с «жуткими повелителями мертвяков» старался помочь. Поход против инакомыслия, впрочем, затянулся и превратился в долгую и тяжелую войну, в которой не было ни армий, ни знамен, ни пушек. А было только отчаянное противостояние двух различных магических школ и учений. Вот тогда-то на свет и появились Охотники, над останками одного из которых сейчас склонилась леди Кай.
Осси потянулась к кольцу и сняла его, повредив, правда, при этом палец бедолаги — он хрустнул, словно сухая веточка, и остался у девушки в руке. Отбросив его безо всякого почтения в сторону, Осси принялась протирать кольцо платком. Немного усердия, и оно заблестело, как новенькое. Подняв его к глазам, и медленно вращая, Осси прочитала выбитую внутри надпись: «Брат Регон — 1424 г.».
