— Под наркозом не страшно…
— Нет, — сказал Дьерэнш, — я подсознательно чувствую: при этом в рот попадают уши, и ничего уже никому нельзя сказать…
(Тоже — подсказали «предметные циклы»?)
— Правда. тут что-то неясно… Давайте лучше другой эксперимент! Если сидеть на неподвижно бегущей полёвке тысячу лет, то можно столько прожить! Если нет возражений, попробую это на себе…
Больше, правда, никто не решился… Но его спросили:
— А как же кормить полёвку?
— На ходу! Ну давайте попробуем! О Итрихе, сейчас твои сомнения развеются…
…Огромную мышь накормили до отвала и пустили бежать, а Унъерт взобрался на неё сверху, сел ей на спину — и так полёвка бежала два часа. Она устала и перешла на ходьбу… Тогда Дукаранч по просьбе Унъерта ткнул её через решётку клетки длинной ургой. Мышка возмутилась до живой души, и (поскольку животные Хорося обладали огромным мышечным к. п. д.) разнесла клетку, убежала, снесла ворота монастыря таранным налобным щитком и умчалась в сторону щебёнчатых пустынь… Унъерт с такой силой грохнулся с полёвки, что дом ему показался похожим на сотню тысяч лет…
— Всё, я усидел тысячу лет… Итрихе всё ещё не верит?
— А мы почувствовали другое.
— Но я усидел, и всё! Это главное! Вы не умеете проникать душой в ту часть Пространства Чувств, где я нахожусь… Может, теперь Итрихе попробует?
— Но крыса уже убежала…
…— Неужели ты действительно веришь, что прошли 1000 лет? Что, чувствуешь это?!
— Не чувствую, но прошла…
— А почему ты не выглядишь старше?
— Ну… не знаю… это надо выяснить через предметные циклы, потому что линейная логика ответа не даст…
…Они долго крутили диски, и в конце концов вышла такая фраза: «Время идёт в обратную сторону, если на столе вращается термос с горячим чаем»…
(Это… тут?)
…Чай на столе действительно был, и был он налит в термос. Это дало Унъерту возможность объяснить отсутствие видимой разницы в возрасте монахов до и после падения с полёвки…
— Но мы не вертели термос!
— Кроме того, — добавил Итрихе, — полёвка должна была вылинять 2000 раз. Где же гора меха? Её нет в клетке!..
Унъерт устал вертеть «Предметные циклы». Он задумался… Итрихе, не давая ему возможности придумать что-то, задал ещё такой вопрос:
— А каким было небо?
— Как всегда. Как сейчас…
— А мелькание Эяна было?
— Не было. А почему оно должно быть?
— Вот рассчитаем, и… нет, даже мелькания не было бы, всё небо было бы усреднённого глубоко-синего цвета…
— Но, может быть… Тёмная ночь равна тёмному дню — а светлый день будет длиннее светлой ночи?
— Но это не объяснит эффекта!
— Да это просто так вырывалось…
— А если нелинейная логика вся построена на том, что «просто так вырвалось», то как же с её помощью познавать мир?
— Посмотрим…
У Итрихе укрепилась надежда вывести Унъерта «на чистое небо»…
(Это, как земляне говорят — «на чистую воду»?..)
…Полёвка не возвращалась до вечера, когда случился ещё один интересный случай.
Унъерт приспособил старую водонапорную башню для наблюдения звёзд, взобрался туда с горшком грибной лапши, и посмотрел вдаль. Догорал закат… Монахи шли к колодцу за водой. Гйонат — один из монахов — опустил туда ведро, оно разматывало ханстовую верёвку… Всё было спокойно…
Но монахи не знали, что в колодце живёт кяризница: эта змея была дикой, никем не приручённой. Она нарыла множество кяризов: от маяка с большим колодцем — до станции бывшего госхоза. Очень красивая была змея: в длину метров 7, на хвосте — ярко-зелёная костная лопата, на капюшоне — зубцы…
Представьте: как шея раздулась, резонируя с гремящими зубцами… и, когда монахи подняли загадочно тяжёлое ведро, из него вдруг выскочила здоровенная норовистая змея — и угрожающе раскрыла капюшон! От испуга монахи бросили верёвку и ведро, и убежали. Кобра была такой большой, и монахам казалось, будто она гонится за ними…
Но, когда они подбегали к монастырю — на дороге выросла та самая полёвка, на которой Унъерт собирался просидеть 1000 лет! Она сидела столбиком, и грызла шишку навдарха, загораживая путь в монастырь. Справа укрытий не было…
И тут сзади они услышали шипение. Они так испугались, что даже не посмотрели назад, чтобы убедиться, что кобра всё-таки далеко, и побежали к Унъерту в башню — только там они и могли укрыться. Нарахцань был испуган больше всех — так близко он увидел складные клыки кобры…
