…Итрихе вернулся в монастырь, затем в указанную ему комнатку, лёг на кровать-кресло, застеленную шкурой и мягкой паутинной тканью, и заснул…
…Он проснулся в 7 часов 21 минуту (учитывая, что сутки содержали 10 часов, час — 100 минут, минута — 100 секунд, на Земле это было бы 17 часов 17 минут). Монахи в соседних помещениях чем-то занимались. Итрихе встал и пошёл посмотреть, чем…
…В столовой что-то переставляли. Дукаранч вынес из общей кельи, где собирались на диспут монахи, металлический ящик с сухими батарейками и зелёную настольную лампочку. Все позвали Итрихе, потом монахи собрались в общей келье, уселись за столом и замерли, включив зелёную лампочку…
— Теперь прислушивайтесь к проникающему в вас через чувства Абсолютному Знанию…
— И долго, — спросил Итрихе, — мы будем так сидеть?
— Пока зелёная лампочка не наберёт на стене номер красного носа! — ответил Унъерт. — Мне подсказал это прибор «Предметные циклы»…
(Но… Ждать бессмыслицы, если там выпадет такое?)
…Зелёная лампочка светилась мягким светом, настраивая на спокойный, мечтательный лад. Итрихе думал, как избежать всеобщего сумасшествия, и придумал…
Эян опустился в легчайшие слои перистых облаков и стал оранжевым, потом красным, и зашёл, а монахи всё сидели, всё думали. На небе встала полная Фрелу, в ночной тьме сигналили чётными и нечётными звёздочками заростки животных — а не иссякали ни энергия батареек, ни упрямство монахов…
…Когда наступило 9 ч. 58 м… (28 числа 2-го полумесяца, цхартунка, 2740 года; 7 день 8-дневки) …Итрихе вздохнул громко, изображая усталость — хотя изображать почти не пришлось — и сказал:
— Всё, набрала!..
Все сразу вскочили:
— Где же нос, и где номер?..
— Я видел его на стене, сегодняшнее число 28-е, а рядом мелькнул красный нос, но они исчезли!..
Уставшие монахи пошли спать…
…Итрихе проснулся, когда монахи ещё спали, и стал думать, как же на них повлиять. Ему было очевидно, что монахи принимали за реальность различные не соответствующие ей ассоциации — либо они придумывали их по ходу жизни, либо, когда в голову долго ничего не приходило, получали их с помощью «Предметных циклов». Но всегда они были одновременно необыкновенными, привлекательными и невозможными…
«Диагноз… — думал Итрихе. — Эпилепсия лысой головы со сложной психической аурой, двигательно-чувствительной, и плохо исследованные феномены подсознательной деятельности мозга, а кроме того, сомнамбулизм… Как же подействовать на монахов? Может быть, доказывать начать не Унъерту, а Дьерэншу? Убедить его в болезни Унъерта, и неправильности их дела? Он больше доверяет Дьерэншу: оба — из одной пятияичной кладки…»
(Точно! Какие ещё там возможны… степени родства?)
И потому начать нужно пораньше, пока не дошли до живой души! Может, разбудить Дьерэнша сейчас?..
…Но первым проснулся Унъерт и громко сказал:
— Красивый сон мне снился!
(«Потом скажу», — подумал Итрихе.)
— …Истинная правда в том, что… да просыпайтесь, монахи! Слушайте все! Сегодня мы будем проводить опыты с полёвкой, которую приручил Дукаранч! Если мы построим генератор с бегущей дорожкой, электрогенератором и полёвкой, получится электростанция, и мы развеем сомнения Итрихе!
—Какие же, — спросил Итрихе, — мы проведём опыты?
— Если вынуть из кладовки электрический взрыв, то вот что я вам скажу… Но нужен взрыв…
(Дьерэнш, самый благоразумный из всех, не считая Итрихе, сказал, что так уже было — чтобы Унъерт не додумался до чего-то похуже. Он был прав: при извлечении из кладовки — батарея закоротилась, и вышла небольшая дуга, микровзрыв…)
— …Очень хорошо! Сердце имеет 4 отвода, печень имеет их 5… Предлагаю следующий опыт: подсоединяя отводы от сердца и печени через трансформатор, понижающий 200 мл холодной воды, мы выводим реостат до предела, мозжечок лопается и правильно…
Он запнулся, поскольку не был уверен до конца в правоте своих слов. Но разум не выдержал, отступил — и чувства закончили фразу так:
— …плавно набирает скорость! Ну да, может мозжечок служить двигателем для человека в абсолютном пространстве чувств! Я это чувствую…
— А как быть с вживлением электродов? Страшно! — сказал Дьерэнш.
