Небо в кратерах дюн - страница 9

— Ну и пусть, а всё равно — + — = —^>2 = 0.

— Ну ладно, давай выпьем чай…

Оранжевый Эян вошёл первыми горячими лучами в комнату и осветил монахов, пьющих навдарховый чай, и числовую белиберду на столе…

…После завтрака Итрихе опять обратил внимание Унъерта на то, что

— Да, еcли х^>3 = 0,343, то х = 0,7; но (х + t)^>3 = (х^>3 + t^>3) = 0,343 + ≠.

— А это к чему?

— К тому, что ≠ = дополнение, потому что х = 0,7 = х + с, где с — чувственная часть комплексночувственного числа… Это комплексное число, возникающее в результате взаимодействия чувственных значений чисел…

— Но давай разберёмся подробно. х^>3 = 0,343; х = 0,7. С этим ты согласен?

— Да.

— Но пойдём дальше. Откуда взялось усложнение, это число t? Допустим, что всё, сказанное Унъертом раньше, верно. Но чувства первичные, возникающие у нас при виде [х^>3 = 0,343; х = 0,7], противоречат чувствам вторичным.

— Диалектика жизни…

— Ни при чём тут диалектика! Это разные понятия! Уравнение — и уравнение с добавлением чего-то ещё… Этому числу t принадлежит вставка (+ ≠). Но ты додумал его, а реальность и выдумка — разные вещи! Выдумку мы можем усилием воли изменить, а реальность не изменишь воображением…

— А что такое реальность? Она же существует так, как мы чувствуем! Кяризница любит воду, а голубая кобра — нет. Рыбы плавают в воде — а люди так не могут. Вода от Солнца испаряется — а камень остаётся…

— Но чувственная реальность существует лишь для человека, а истинная — и для других людей!

— А если все захотят, так будет для каждого…

— Да, но что с нами будет, если мы перестанем воспринимать окружающий мир? Как тогда он отнесётся к нам? Разумеется, враждебно!

— У нас будет свой мир, гораздо лучший!

— Откуда о нём известно?

— Эти миры противоположны. Наш — скучный, тот — весёлый. Наш — опасный, тот — безопасный. Наш мир кто видит — тот не видит противоположного. Умирая в этом мире, мы рождаемся в том…

— Но, обезопасив себя от тревог нашего мира, не приобретаем ли мы тревоги в том? Не будем ли мы и там так же смертны, только в сторону нашего мира?

— Я же объяснил, что нет!..

— Это нам отсюда так кажется! И потом, если об этом мире мы знаем, то о том ничего не должны знать!

— Будем знать. Для этого надо отрешиться от этого мира…

— Даже если получится, то как проверить? Где гарантия, что наша единственная жизнь не будет истрачена зря?..

(Ах, вот как представляли…)

— …Так ведь можно умереть, или сойти с ума! И даже если стоило бы рискнуть, то к тому миру наша логика не относится, и эти миры, мне кажется, равны! Всё это доказано в нашем мире, а значит, для того мира неверно! Ведь логику нашего мира нельзя отделить от него, мы — его часть, и наша логика — наша часть и его часть! А в том мире она неприменима…

— Применима. Мы же видим, чтó здесь плохо и… что плохо!

— А там это было бы антилогикой.

— Но логика одна для этих миров…

— Но тогда как-то абсурден или мир, или логика! Значит, на нашем уровне туда не попасть… Нет, скорее всего то выдуманный мир — потому что есть наш мир, есть логика, а тот противоречит… А если бы она была неодинакова, то между этими мирами нет никакой разницы для того, кто туда попадёт? Как туда попасть? А главное, зачем?..

(И — как всё это понять?)

…Они довольно долго молчали.

— Мы, Итрихе, ещё подумаем над твоими словами, — сказал Унъерт, когда высоко стоял Эян, и горы погрузились в синий сон. Монахи приготовились ко сну. На вечер, как всегда, был намечен поиск «Абсолютного знания»…

…Итрихе надел солнцезащитный комплект из маски и плаща с капюшоном, и вышел немного пройтись. Собираясь с мыслями, он пересёк двор монастыря и вышел на каменную россыпь. В чёрных блестящих камушках слабо отражался Эян. Он рассыпался искрами по щебёнке, покрытой пустынным загаром и лаком. Где-то в низких гранитных скалах тихо пела голубая кобра, созывая подруг на «широкое поле новосёлов». Между камнями торчали рядом проросток кобры и похожий на него мох. Проросток двигал сигнальными органами, похожими на листья. На концах их виднелись звёздочки, днём серые, а ночью ярко светящиеся. Этими звёздочками проростки сигналили друг другу, чтобы мужской и женский — сошлись, и образовалась кладка яиц, из которых потом выходили маленькие змейки…