Александру хотелось спросить, не этот ли Аминта его прадед, но он не осмелился. Не следовало задавать вопросы о предках, если только те не были богами и героями. Пердикка, старший брат его отца, погиб в сражении, оставив маленького сына. Но македонцы нуждались в сильной власти царя, который смог бы избавиться от иллирийцев и править страной; они умолили Филиппа стать царем. Всякий раз, когда речь заходила о событиях более давних, Александру неизменно говорили, что он все узнает, когда станет старше.
– В те дни здесь, в Пелле, не было дворца, только крепость выше в горах, в Эгии. Мы держались там зубами и ногтями. Западные вожди орестов и линкестидов мнили себя царями; иллирийцы, пеоны[17], фракийцы каждый месяц переходили границу, чтобы захватить рабов и угнать скот. Но все они выглядели детьми по сравнению с персами. Аминта, насколько я мог узнать, не подготовил никаких укреплений. Ко времени, когда прибыли послы, Пеония, которую можно было привлечь в союзники, была опустошена. В итоге Аминта уступил и дал обеты верности, ради блага своей страны. Ты знаешь, кто такой сатрап?
Пес выпрямился и свирепо огляделся. Мальчик погладил его, понуждая лечь.
– Сына Аминты звали Александром. Ему было лет четырнадцать-пятнадцать, и его уже сопровождали телохранители. Он находился в Эгии, когда Аминта устроил там пир в честь послов.
– Он тогда уже убил вепря? – уточнил мальчик.
– Откуда мне знать? Его отец давал парадный обед, и Александр там присутствовал.
Мальчик знал Эгию почти так же хорошо, как Пеллу. Там находились все старые гробницы богов, рядом с которыми справляли все большие празднества; в Эгии же были возведены и царские усыпальницы предков, могильные курганы, вокруг которых вырубали деревья. Входы в них, закрытые массивными дверями из кованой бронзы и мрамора, напоминали пещеры. Существовало поверье, что род прервется, если царь Македонии будет похоронен вдали от Эгии. Когда лето выдавалось жарким, царская семья покидала Пеллу и поднималась туда в поисках прохлады. Ручьи, протекавшие через заросшие папоротником горные долины, никогда не пересыхали. Храня холод снегов, лежащих вверху, они стекали с круч и неслись мимо домов, по двору крепости, пока не сливались в единый поток, который отвесно обрушивался вниз мощным водопадом, скрывающим, наподобие занавеса, священную пещеру. Крепость, старая, хорошо укрепленная, с толстыми стенами, совсем не походила на изящный дворец с колоннами. В огромном зале был сложен круглый очаг, а в крыше проделано отверстие, через которое уходил дым. Когда мужчины пировали, шум эхом отдавался от стен. Александр представил, как персы, с завитыми бородами и в вычурных головных уборах, осторожно ступают по грубому полу.
– Все завершилось попойкой, – продолжал Филипп. – Может быть, персы привыкли к менее крепкому вину, может быть, они возомнили себя всевластными владыками, любая прихоть которых будет раболепно исполнена. Один из них спросил, где благородные женщины, заявив, что в Персии их присутствие на пирах введено в обычай.
– Жены персов приходят на пиры? – удивился мальчик.
– Бесстыдная ложь, которой они никого не могут обмануть. Женщины персов содержатся еще строже, чем наши.
– Наши мужчины взялись за оружие?
– Нет, Аминта послал за женщинами. Женщины из Пеонии уже знали, что такое рабство, их угнали в Азию, потому что их мужчины не подчинились Ксерксу. Справедливости ради должен сказать, что Аминту ждала сходная участь. У него не было армии в нашем понимании. На что он мог рассчитывать – на гетайров из собственных поместий да на разноплеменный сброд, который подвластные вожди если и присылали, то по своему усмотрению, а могли не прислать вовсе, если бы им вздумалось. Ему не удалось захватить Пангейские золотые рудники; это сделал я. Золото, мой мальчик, золото – мать армий. Я плачу моим солдатам круглый год – есть война, нет войны, – и они сражаются за меня, подчиняются моим военачальникам. На юге, там распускают войска на время затишья, и наемники ищут работу, где только могут. Они слушаются лишь собственных полководцев-бродяг, которые, хотя зачастую хороши в своем роде, сами всего лишь простые наемники. В Македонии полководец – я. И вот почему, мой сын, послы Великого царя не заявятся сюда сейчас, чтобы потребовать наши землю и воду.
