Говорить этого не следовало. Мужчина заметно перепугался.
— Что за инфекция?
— Атипичная пневмония. Мы должны выявить всех, кто контактировал с заболевшим.
— Я что, заражен?
Женщина задумалась в поисках выхода из ситуации. Ей необходимы были данные всех, кто находился в салоне машины, но мужчина, похоже, не собирался их сообщать. И в принципе имел на это полное право, пока в городе не будет официально объявлена чрезвычайная ситуация. На настоящий момент для этого не было веских причин. Вот только возникнуть эти причины могут в любой момент, и тогда болезнь, распространяясь по Москве, начнет опережать людей. Стоит одному заразному оказаться в вагоне поезда или, того хуже, в вагоне метро, в переполненном автобусе, и тогда врачам может не хватить ни машин, ни персонала, ни мест размещения.
В воображении женщины возникла жутковатая картина, как полицейский спецназ в глухих шлемах оцепляет городские кварталы возможных очагов заражения, как под покровом ночи перепуганных людей окриками загоняют в кузова грузовиков, крытые тентами, и везут по радиальным проспектам прочь из города, в наспех организованные эпидемиологические лагеря, мало отличающиеся на вид от концентрационных. Наверняка там даже придется установить мобильные крематории, чтобы избавляться от зараженных вещей, а в худшем случае от чумных трупов.
Там, за колючей проволокой, под защитой автоматчиков в ОЗК и изолирующих противогазах, под хриплый лай сторожевых псов, придется держать в карантине сотни людей. И одного такого лагеря будет мало. Потому что болезнь, подобно раковой опухоли, начнет быстро распространяться в условиях мегаполиса, захватывая офис за офисом, здание за зданием, квартал за кварталом. И тогда уже не до церемоний, тогда уже не поговоришь о гражданских свободах. Тогда речь будет идти о жизни и смерти, без преувеличения, миллионов людей.
Вероятная ситуация? В создавшейся обстановке — вполне. Более чем. Пока не выявлены все контактировавшие с таксистом Ширяевым, пока не будет воссоздана полная эпидемиологическая картина, тень загородных эпидемиологических лагерей с пулеметными вышками по периметру будет маячить в воображении всех врачей, всех полицейских, задействованных в операции. Чтобы это не стало реальностью, каждый на своем месте должен действовать предельно эффективно. Да и то, не факт, что даже такая внутренняя мобилизация и дисциплина помогут.
— Я пока не знаю, заражены вы или нет, — соврала женщина, приняв решение.
— Как это? Есть же какие-то признаки…
— Я еще все не проверила. Мне надо заполнить карту.
— Да к черту вашу карту! — вспылил мужчина. — Вам бумагу марать или человека спасать важнее? Вы клятву Гиппократа давали?
— Мне лучше знать, чем заниматься! И кому я что давала, — волевым тоном обрезала женщина. — И прекратите истерику! Вы мужчина!
Хозяин квартиры постаралася взять себя в руки, но видно было, как его колотит озноб.
— Знобит? — искоса глянув на него, спросила врач.
— Может, это от нервов?
— Может, и от нервов. В туалет часто ходили?
— Что?!
— Мочились часто? Сколько раз за светлое время суток?
— Я не помню! — с ужасом ответил мужчина. — Раза четыре. Не знаю. Может, пять. Смертность от этой пневмонии высокая? Это вирусная болезнь? Антибиотики помогают?
— Пожалуйста, не порите чушь! Что вы в этом понимаете? У меня нет времени на пустые ответы. Вы сообщите мне данные тех, кто ехал с вами в такси?
— Что? Да какое они имеют значение? Вы со мной разберитесь, пожалуйста! У меня есть признаки заражения?
— Частично выявлены, — спокойно ответила женщина, не отрываясь от карты.
— Частично? Что это значит?
— Это значит, что вы заражены с вероятностью семьдесят процентов. И я говорю, вы не понимаете серьезности ситуации. Даже если мы сейчас введем вам антидот от токсина, это вам ничем не поможет, если ваши спутники тоже больны. Вакцины от этой болезни пока не придумали. Идет поиск и изучение возбудителя. Все не страшно, когда мы оказываем помощь и соблюдаем меры профилактики. Получив дозу антидота, вы лишь оттянете неизбежное. Вы же не сможете неделю просидеть в квартире. Вам понадобятся продукты. И если ваши спутники растащат болезнь по всему городу, только от того, что вы, из глупого упрямства, можно сказать, каприза, отказываетесь назвать нам их данные, вы сами же и заболеете. А антидота и так не хватает, и никто вам повторно его вводить не будет.
