— Что-то вроде того. Атипичная пневмония с тяжелой формой протекания, — вклинился в разговор парень во врачебном халате. — Если вы заразились от таксиста, вашей жизни угрожает опасность.
— Понятно, — Лидия Семеновна решила, что выведала достаточно информации. — Нет, я на такси не езжу, с самого начала же сказала.
— Машину вызвали с вашего номера.
— С какого такого моего? Что еще за номер?
— Номер телефона, с которого вызывали такси, зарегистрирован на ваше имя, — терпеливо разъяснил участковый. — Вы ведь Лидия Семеновна Мирошник? Или в ее квартире кто-то незаконно проживает без регистрации?
Женщина едва не ойкнула от такой постановки вопроса и тут же утратила инициативу в разговоре.
— Нет, что вы! Никто тут не живет незаконно, — поспешила заверить она. — Это моя квартира. Но такси я не вызывала.
— Карточка для телефона приобретена на ваше имя. Как вы это объясните?
— Что значит, на мое имя? — Лидия Семеновна забеспокоилась уже не на шутку. — Откуда вы знаете?
— Вы когда покупали пакет услуг, предъявляли паспорт, — терпеливо объяснил полицейский. Паспорт на ваше имя. Мы проверили в компании, предоставляющей услуги связи.
— А… так это же давно было!
— Давно, — подтвердил полицейский. — Три года назад.
— Так я ее дочке покупала! — начала рассказывать Лидия Семеновна. — Мы с ней вместе в Москву переехали. Отдали там площадь, а тут взяли поменьше. Денег на доплату не было. А тут как понеслось… Дочке возможности большого города вскружили голову, ей двадцать пять лет, немудрено…
— Так это она такси вызывала? — уточнил участковый.
— В Москве? — удивилась Лидия Семеновна. — Когда?
— Вчера! — напомнил полицейский.
— Да что вы. Вчера она не могла. Она уже год как с каким-то хахалем в Волгоград укатила. Ой, да ужас, а не история. Я ее отговаривать, а она мне, мол, знать тебя не хочу, видеть не буду, только о себе думаешь… Это я-то только о себе? Всю жизнь на нее положила. Ни в чем ей не отказывала!
— Успокойтесь, пожалуйста! — попросил полицейский.
— Да как я могу успокоиться?
— Двигаем! — Парень из эпидемиологической бригады взял участкового за локоть и потащил вниз по лестнице. — Она до вечера будет на дочку жаловаться. У меня теща такая. Я эту породу знаю на все сто.
— Черт! — выругался полицейский уже на улице. — Получается, что симку она купила для дочери, а дочка отдала неизвестно кому. И как его искать?
— Но у вас разве нет системы, которая отслеживает мобильный телефон? — удивился эпидемиолог.
— У меня точно нет, — невесело усмехнулся участковый. — Поехали в отдел, доложим, как есть. Но, наверное, ты прав. Слышал я о возможности триангуляции.
— Я об этом и говорю.
Оба забрались на заднее сиденье полицейского «УАЗа». Водитель тронул машину с места.
Лидия Семеновна проводила укативший автомобиль взглядом и тут же побежала к стационарному телефону. Набрав номер, она дождалась ответа и тут же затарахтела в трубку:
— Верочка, милая, тут у нас такое происходит! Кажется, в городе эпидемия! Милиция пришла, даже дверь мне не разрешили открыть. Все ходят в специальных костюмах… Конечно, видела, я же не придумала! Да… Я и говорю, что ужас! Ты всем своим передай, пусть будут осторожны! Говорят, какая-то атипичная пневмония. Но я думаю, это террористы… С Украины, конечно, откуда еще? Думаешь, они вам простят Крым? Да никогда в жизни! Я там жила, мне виднее! Я слышала, что надо йод капнуть в воду и выпить. Он дезинфицирует все внутри. Две капли на стакан. И руки надо перекисью водорода… Да.
Уже через пятнадцать минут слухи по проводам, как пламя по огнепроводному шнуру, понеслись во все стороны, стремясь взорвать информационные ящики с динамитом. От подруги к подруге, от них к знакомым, обрастая подробностями, новость об «эпидемии» расползалась по городу. Мамаши кричали из окон, загоняя играющих во дворе детей домой, вой каждой сирены вызывал тревогу. Многие ожидали услышать что-то по телевизору, но никаких вестей не было. Кто-то что-то слышал от знакомых, кого-то еще искали, кому-то звонили, кого-то опрашивал участковый.
В конце концов слухи добрались до информационных агентств, а там уже только дай! Там уже каждый спешил выдать новость первым, чтобы обойти конкурентов. В таких условиях никто даже не пытался найти первоисточник информации, и, сделав несколько звонков в различные инстанции, в Минздрав и Роспотребнадзор, не получив там вразумительного ответа, репортеры поспешили наклепать хоть какой-нибудь материальчик. Только бы не остаться в стороне от возможного грандиозного скандала. Первым, как водится, выступило «Эхо Москвы», ничего толком не выдав, но храбро обвинив власти в сокрытии некой важной и жизненно необходимой всем информации. Ведущий не забыл припомнить события с Чернобылем, указав слушателям, что «сейчас наверняка повторяется нечто похожее». Механизм был запущен. После этого каждый, уже не боясь быть обвиненным в бездоказательности, ссылаясь на «Эхо Москвы» как на первоисточник, начал выдавать в эфир собственную версию событий. «Лайф ньюз» отсняли репортера просто на первой попавшейся улице, подложив в студии звуки нескольких сирен, словно они звучали во время репортажа. Репортер вещал о «неясном тревожном ощущении, надвинувшемся на город», и всячески давил на эмоции ничего не значащим текстом.
