— Поступай на следующий год в мединститут, — предложила Люба. — Врачи всегда на хлеб себе заработают, да и высшее образование лишним не станет.
— Да ты что! Я экзамены не сдам, — не соглашался брат. — Отдохну малость после службы и к Алексею подамся. За ним, как за каменной стеной, — мечтательно произнес он.
— Самому надо свою жизнь устраивать. Алеша и так помогает, он опора всей семьи.
— Братан обещал забрать к себе, — стоял на своем Сергей. Каждый строил свои планы на будущее, но судьба распорядилась по-своему…
Профессор кафедры хирургии, доктор медицинских наук Абрам Семенович Элькин читал студентам лекцию. Его внимание привлекла голубоглазая красавица. Еще не старый, сорокашестилетний профессор буквально не сводил с девушки глаз. Чтобы оценить фигуру девушки со столь красивым лицом, он попросил студентку подойти к нему и показать конспект.
В проход между рядами вышла холодная, надменная красавица. Ее облегающая одежда во время движения подчеркивала великолепные изгибы тела. Профессору и раньше нравились некоторые студентки, но такой тяги он еще не испытывал и до сего момента умел себя держать в рамках приличия. Казакова же производила на него ошеломляющее впечатление. Он полистал конспект и вернул его Любе.
— Как ваша фамилия? — строго спросил Абрам Семенович.
— Казакова, — представилась красавица.
— Не все успеваем записывать, Казакова.
Люба была неглупой девушкой и заметила, что понравилась преподавателю, поэтому решила сыграть на этом. Она кокетливо подняла свои прелестные голубые глаза и мягко ответила, стараясь придать голосу как можно больше нежности:
— Вы говорите слишком быстро, мои пальцы не успевают за вашими мыслями.
Она вытянула кисти вперед и показала профессору изящные пальчики, изобразив на лице томную улыбочку.
Многоопытный Элькин видел, что юная особа подшучивает над ним, и будь на ее месте любая другая студентка, ему бы не понравилась подобная вольность. Но хитрость Казаковой вызвала у него откровенную и открытую улыбку.
— Возвращайтесь на свое место, студентка. После лекции еще раз покажете мне конспект.
Люба сначала старалась и быстро водила пером по бумаге, но вскоре ей это наскучило. В голове мелькнула смелая мысль:
«Что я, дура, напрягаюсь? Ничего он мне не сделает. Преподаватель он, похоже, строгий. А мужик, он и есть мужик, а если он еще в силе… Вон как плотоядно ощупывал меня глазами. К тому же — это не зачет, не экзамен», — окончательно убедила она себя, положив ручку и отодвинув тетрадь в сторону.
— Казакова, вы не забыли, о чем мы договорились? — поинтересовался Абрам Семенович, когда поток студентов уже хлынул к выходу.
Люба, нарочито покачивая бедрами, подошла к профессору и, положив тетрадь на стол, небрежно пододвинула ее к нему.
Элькин пролистал записи и бросил взгляд на студентку. Неожиданно близко он столкнулся с глубокими голубыми глазами, чуть прикрытыми длинными ресницами. Они притягивали и манили, но только не излучали тепло, даже наоборот — от них сквозило холодом. Как ни странно, но это лишь усиливало тягу. «Эта молодая особа далеко пойдет», — подумал он про себя и, уже сбросив оцепенение, захлопнул конспект и произнес:
— После занятий зайдете ко мне в кабинет. Я проведу с вами отдельную беседу.
В отличие от своих сверстников, Люба ни в кого не влюблялась и ни с кем не дружила. Но, обладая привлекательной внешностью, испытывала постоянное внимание со стороны сильной половины человечества. От ровесников она просто-напросто отмахивалась, как от назойливых мух. В отношении слишком настырных пускала в ход даже грубость. Один бойкий одноклассник не стерпел ее выходок и влепил пощечину. Она надолго запомнила этот позорный момент в ее жизни. Долго горела щека, но не столько от боли, сколько от нанесенного оскорбления. Она тогда пожаловалась Сергею.
— Сама разбирайся в своих делах, — грубо ответил ей брат.
Но приезжавший погостить Алексей отнесся по-иному к жалобе сестры. Он заставил обидчика публично, в окружении его же друзей, на коленях извиниться перед Любой. Затем отвел юношу в сторону и приказал следить за тем, чтоб и другим неповадно было обижать сестру.
