— Ну, вот пока и все! Надеюсь, что все устроится как следует! Где живет этот Гоуленд?
— На Ватер-стрит № 16!
— Не обратили ли вы внимания, что на нем сегодня совершенно новая синяя блуза?
— Это я видел, но почему я должен был обратить на это внимание?
— Да, пожалуй, вы правы! Так вот, господа, еще раз прошу вас никому ничего не говорить! Пока скажите в машинном помещении, что к вам явится молодой рабочий, который хотя сам по себе очень богат, но должен работать, так как до сих пор только бездельничал!
Мастер ушел.
Вслед за ним распростился и Пинкертон и отправился прямо на вокзал.
Спустя полчаса прибыл поезд из Нью-Йорка.
Боб Руланд, помощник Пинкертона, вышел из вагона и тщетно искал глазами своего начальника. Вдруг к нему подошел почтенного вида старик с седой бородой и золотыми очками, и шепнул ему:
— Я здесь, Боб! Иди за мной!
— Черт возьми! А я бы не узнал вас!
Они отправились в город и Пинкертон под именем Франка Тоста нанял на два дня нижний этаж маленькой виллы на лучшей улице Норвуда. Деньги за наем он уплатил вперед.
Затем он рассказал своему помощнику в чем дело и посвятил его в свой план.
Боб Руланд вполне одобрил этот план и немедленно переоделся и загримировался. Он надел светлые брюки, рубашку и жилет из грубой материи.
После этого оба сыщика вышли из дома и отправились на фабрику Эдварда Кроминга, в контору.
Кроминг был немало удивлен, когда увидел почтенного старца в сопровождении молодого рабочего.
— Позвольте представиться: я Франк Тост! — проговорил сыщик. — Я привел к вам моего сына Макса!
Кроминг в недоумении взглянул на старика, не понимая в чем дело.
Но тут сыщик сказал:
— Это я, мистер Кроминг! А это мой помощник Боб Руланд!
Лицо фабриканта прояснилось. Он высказал свое удивление по поводу удачного грима сыщиков, а потом прибавил:
— Я, конечно, дам работу вашему сыну, мистер Тост!
Он лично проводил их в то помещение, где произошло несчастье с Толлисом, и представил Боба мастеру Мильману, присовокупив просьбу, чтобы он с новичком обращался не слишком строго.
Нат Пинкертон отправился в нанятую им квартиру, а Боб остался в качестве нового рабочего на фабрике.
До обеда оставалось еще около двух часов.
В машинном помещении молодого Франка Тоста приставили к одной из машин. Место ему отвели недалеко от Марка Гоуленда, который изредка поглядывал на новичка с насмешливой улыбкой.
В течение первого часа Боб молча старался исполнить возложенную на него обязанность, но делал это с весьма кислым выражением лица, позевывая и потягиваясь.
Когда мастер вышел на минуту, Гоуленд подошел к Бобу и насмешливым тоном спросил:
— Вижу, не нравится тебе работа?
— Конечно не нравится! Да я бы и не остался, если бы меня не заставили!
Боб проговорил это как-то презрительно и высокомерно посмотрел на Гоуленда.
— Заставили? — повторил тот. — Да кто же тебя заставляет? У нас тут Бог весть какие басни рассказывают о твоем богатстве!
— Стало быть, правду говорят! — гордо отозвался Боб.
— Ну и дурак! — заявил Гоуленд. — Зачем тебе работать, раз ты в этом не нуждаешься?
— Заставляют!
— Ерунда! Не верю! Тот старик, который заходил сюда с мистером Кромингом, разве твой отец?
— Да!
— По нему сразу видно, что у него много денег!
— Так оно и есть!
— А ты сюда поступаешь рабочим?
— Как видишь! Впрочем, тебя это совершенно не касается!
— А ты прикуси язык!
С этими словами Гоуленд схватил молодого рабочего за плечо с такой силой, что тот вскрикнул от боли.
Он притворился униженным и оскорбленным, и произнес много скромнее:
— Я не хотел тебя обидеть! Не для чего было злиться!
— У меня с такими нахалами короткая расправа! — ответил Марк Гоуленд. — Ты стоишь не выше моего, и если ты еще раз осмелишься обходиться со мной так презрительно, то я тебе покажу, где раки зимуют, и тебе придется собирать свои косточки!
— Мало заманчивого! — отозвался Боб. — Мне гораздо приятнее было бы жить с тобой в мире, пока я буду находиться здесь!
— Это вполне от тебя зависит, милейший! — ответил Гоуленд много мягче.
Ему казалось, что ему удалось напугать новичка, и он намеревался использовать это положение.
