Пинкертон обыскал его карманы и нашел в них не только много денег, но и какое-то письмо, которое, как явствовало из почтового штемпеля, было отправлено два дня тому назад из Нью-Йорка по адресу «до востребования Г. 3. 99 Мидль-тон».
Письмо было написано рукой Элизы Легри и уведомляло о ее приезде в Мидльтон.
— Что ты на это скажешь? — произнес Пинкертон, предъявляя преступнику это письмо.
— Письмо это я нашел! — ответил преступник каким-то странным хриплым и резким голосом.
Пинкертон расхохотался.
— Неужели ты настолько глуп, что прибегаешь к такого рода лжи? Мне, впрочем, с тобой говорить больше не о чем. Твои признания мне не нужны, я и без них добьюсь своего!
С этими словами Пинкертон всунул преступнику в рот платок, чтобы он не мог кричать о помощи. Затем он оттащил его в самую густую чащу и привязал его к одному из деревьев. Таким образом он лишил его всякой возможности бежать.
Затем Пинкертон отправился прямо в город, в полицейское бюро.
Инспектор, увидев его, спросил:
— Ну что? Нашли ли вы преступников в нашем красивом лесу?
Пинкертон снял с головы свою простреленную шляпу, показал ее инспектору и сказал:
— Если бы пуля прошла несколькими дюймами ниже, то я не вернулся бы к вам!
Инспектор в изумлении всплеснул руками и воскликнул:
— Да неужели же в вас стреляли?
— Как видите!
— Я немедленно отправлю в лес усиленный отряд полиции и сам буду руководить розысками преступников!
— Не надо! Тот, кто в меня стрелял, теперь уже не опасен, а все остальное я сам сделаю сегодня вечером!
Затем Пинкертон распростился с инспектором, отправился на почту и оттуда послал своему помощнику Моррисону в Нью-Йорк длинную шифрованную телеграмму.
После этого он плотно пообедал в одном из хороших ресторанов, так как сильно проголодался после пережитых приключений.
В девять часов вечера, когда из Нью-Йорка прибыл поезд, Нат Пинкертон стоял на перроне и внимательно разглядывал вышедших из вагонов пассажиров.
Вдруг он быстро направился к какой-то стройной даме, которая под темным плащом несла сверток. Лицо незнакомки было защищено густой вуалью.
Вместе с нею Пинкертон прошел через весь город и направился к лесу.
Было уже совершенно темно, только звезды слабо мерцали.
— Чей это ребенок? — шепотом спросил Пинкертон.
— Прачки из Седьмой улицы! — тоже шепотом ответила дама. — Она очень неохотно отдала его мне и согласилась только тогда, когда я обещала ей, что с ним ничего дурного не случится, и когда я ей дала хорошую сумму денег.
Пинкертон начал что-то говорить своей спутнице.
— Будьте покойны! — отвечала та. — Я сделаю все, как надо!
Сыщик сразу нашел прямую дорогу к хижине ведьмы, несмотря на темноту.
Когда они вышли вместе на поляну, где стояла ветхая хижина, Пинкертон приказал своей спутнице остановиться в тени деревьев, а сам подошел к хижине.
В окне хижины был свет. Дверь и окна были заперты.
Пинкертон медленно и осторожно подкрался к одному из окон и прислушался.
Внутри возилась Барбара; она была занята тем, что разводила огонь и подливала в котел какую-то жидкость из большой жестянки.
Пинкертон постучал в окно и произнес хриплым голосом того человека, который днем напал на него:
— Матушка Барбара!
По-видимому, ему удалось подделать голос, так как старуха сразу отозвалась:
— Это ты, Якоб Морринг? Что случилось? Ты покончил с этим шпионом?
— Конечно! Он лежит спокойно в лесу и больше на ноги не встанет! Его там и не найдут!
В ответ послышалось злобное хихиканье:
— Ты хочешь войти, милый мой?
— Нет, я еще поброжу по лесу! Возможно, что шпион явился не один, что тут шныряют его помощники!
— Отлично, дорогой! А я тебе сварю вкусную уху!
— К тебе, Барбара, опять гости идут!
— Кто именно?
— С девятичасовым поездом в Мидльтон прибыла какая-то молодая женщина, и я видел, что под плащом она несла ребенка!
— Кто мог ее направить сюда? Вероятно, Бен Грассам!
— Кто же еще? Мне кажется, с нее можно будет содрать хороший куш!
— В таком случае будь настороже, Якоб! Пока она здесь, никто не должен являться сюда!
— Будь покойна!
После этого Пинкертон вернулся к тому месту, где стояла его спутница.
