Там он поговорил с ней, после чего она отошла немного дальше, а затем снова пошла вперед и направилась к хижине.
Сначала она постояла немного, как бы в нерешительности, а затем постучала в дверь.
— Кто там? — раздался голос Барбары.
— Я приехала из Нью-Йорка! Зовут меня Эллен Брунс!
— Что вам угодно?
— Здесь ли живет старуха Барбара?
— Здесь.
— Значит, я у цели! Мне нужно поговорить с вами по неотложному делу!
— Кто направил вас ко мне?
— Мистер Бен Грассам!
— В таком случае входите!
Щелкнул тяжелый железный засов, и дверь отворилась.
Незнакомка под вуалью робко и нерешительно вошла в хижину, а старуха сейчас же заперла за нею дверь.
Она указала на низенькую скамеечку, на которую незнакомка и села.
— Говорите, в чем дело! — начала Барбара, и лицо ее приняло еще более отталкивающее выражение.
Незнакомка робко проговорила:
— Бен Грассам говорил мне, что вы иногда берете детей на воспитание?
Старуха кивнула головой и как-то странно улыбнулась.
— Совершенно верно! Вероятно, вы принесли с собой ребенка, которого хотите отдать мне на воспитание?
— Да!
Посетительница раскрыла плащ и указала на маленького, приблизительно шестимесячного ребенка, который открыл глазки и начал плакать.
— Это ваш ребенок? — спросила старуха.
— Мой!
— Вы замужем?
Эллен Брунс опустила голову и ничего не ответила. А старуха ехидно улыбалась.
— Впрочем, это глупый вопрос! Если бы вы были замужем, то не принесли бы сюда вашего ребенка!
— Возьмете ли вы его на воспитание?
— Конечно!
Эллен Брунс оглянулась по сторонам:
— Но ведь не здесь? Ведь здесь он не может остаться?
— Нет, и не останется! У меня есть такие люди, которым я отдам его и которые будут хорошо заботиться за ним.
— Сколько надо вам заплатить за это?
— Смотря по обстоятельствам! Для вас, вероятно, очень важно, чтобы никто не знал о существовании этого ребенка? Быть может, вы собираетесь в скором времени замуж, как та дама, что вчера была у меня?
— Собираюсь!
— Можете быть вполне спокойны! Я так хорошо буду присматривать за ребенком, что ни ваш будущий муж, ни ваши знакомые никогда ничего о нем не узнают!
При этих словах старуха коварно улыбнулась и сверкающими глазами смотрела на маленькое невинное существо, которое тем временем немного успокоилось.
— Давайте триста долларов! — продолжала старуха. — Этим вы раз и навсегда покончите с этим делом, и никаких платежей я больше требовать не буду!
— А если я впоследствии пожелаю увидеть ребенка? — нерешительно спросила Эллен Брунс.
— Это можно будет устроить! Будьте покойны! Но я бы советовала вам в ближайшем будущем не навещать ребенка: это будет волновать вас, а вы должны успокоиться!
— Вы правы! Извольте, я согласна! Мне ужасно трудно расставаться с ним! А если с ним что-нибудь случится? Если он попадет в нехорошие руки?
— В этом отношении будьте совершенно спокойны! Я беру на воспитание не в первый раз, и всех взятых мною детей я пристроила очень хорошо! Неужели Бен Грассам не говорил вам, что на меня вы можете безусловно положиться?
— Да, он говорил это!
— Каким образом вы познакомились с Грассамом?
— Через одну подругу, которая его знает! Несколько дней тому назад она удержала меня от самоубийства! Я вместе с ребенком хотела броситься в реку!
— Что за глупости! Не проще ли принести ребенка мне, заплатить каких-нибудь триста долларов и обеспечить себя таким образом раз и навсегда! Так вот, будьте совершенно спокойны, все будет устроено как надо!
— Да я и не беспокоюсь! Теперь я уверена, что мой жених ничего не узнает!
— Конечно ничего не узнает!
Барбара протянула руки за ребенком, и молодая мать с тяжелым вздохом передала его ей.
Затем она вынула маленький кожаный кошелек, взяла из него три банковских билета по сто долларов каждый и передала их старухе. Та жадно схватила их своими цепкими пальцами.
В этот момент старуха действительно ничем не отличалась от ведьмы.
Она ушла в темный угол, а Эллен Брунс тем временем незаметно попятилась к двери и неслышно отодвинула засов, так что дверь осталась незаперта.
После этого она опять вышла на середину хижины и снова заговорила со старухой, отвлекая ее внимание от двери.
