— Вот как!
— Да, именно так! Я никогда больше не доверюсь ни одной женщине и никогда больше не женюсь!
— Больно же вас оскорбила моя сестра! И все-таки я не верю этому, не могу верить!
— И все-таки это так! У меня не хватило сил изгнать ее из моего дома без средств и потому я снабдил ее большой суммой денег, которых хватит ей на долгое время, если она только не будет расточительна. Она уехала в Европу, но не я потребовал этого, а она сама заявила, что уедет!
— Куда она собиралась ехать?
— Она уехала в Геную, а оттуда собиралась в Монте-Карло! Правда, она прислала мне оттуда открытку, где сообщала о своем прибытии. Но я не знаю ни дня ее отъезда из Нью-Йорка, ни названия парохода, на котором она уехала!
— Сохранили ли вы эту открытку из Монте-Карло?
— Возможно, что она где-нибудь спрятана! Надо будет приказать лакею разыскать ее! Но возможно также, что она давным-давно попала в печку!
— Удачная уловка!
— Уловка? Ничуть! Я теперь уже примирился с неизбежным! Если я сам стараюсь позабыть о Септе, то только потому, что всякое воспоминание о ней причиняет мне душевную боль!
— Когда получили вы открытку из Монте-Карло?
— Недели две тому назад!
— После того вы не получали больше никаких известий?
— Никаких.
— С кем именно Септа вас обманывала?
— Имени его я не назову!
— Я хочу наказать его! Я вызову его на дуэль! Назовите мне его!
— Нет, этого я не сделаю! На это у меня есть свои причины! Я, впрочем, думаю, что он вместе с ней уехал в Европу, так как со времени отъезда Септы его больше нет в городе.
Если вы поедете туда, то, вероятно, увидите его вместе с вашей сестрой и сумеете наказать по заслугам!
— Я пойду по следам Септы, начиная от Монте-Карло, и найду их во что бы то ни стало!
— Скажите, вы богаты?
— Слава Богу, богат! Мне повезло в Калифорнии и теперь я миллионер! Я и явился сюда, чтобы выделить моей сестре часть своего богатства, а тут приходится слышать такие вещи!
Доктор встал, причем Пинкертон уже не препятствовал ему.
— Теперь, — сказал Грилей, — вы поймете, почему я сначала не хотел принимать вас и говорить с вами! Я не хотел бередить старую рану!
Сыщик тоже встал и медленно подошел к двери. Там он положил в карман револьвер доктора, остановился и сказал:
— Я знал очень хорошо свою сестру, а потому утверждаю и теперь: быть не может, чтобы она поступила так, как вы говорите! Говорите что хотите, но мне кажется, что вы меня обманываете! Если это действительно так, то берегитесь, доктор! Мы сочтемся с вами, да так, как вы того и не ожидаете! Пока я уйду, но весьма возможно, что в ближайшем будущем мы опять увидимся при несколько иных обстоятельствах!
— Возможно! — отозвался доктор. — Во второй раз я уже не попадусь врасплох, мистер Денвор!
Сыщик вышел на улицу.
Выйдя из дверей, он заметил, что Грилей наблюдает за ним из окна.
Пинкертон пошел дальше и приблизился к тому месту, где его ждал Моррисон.
Обернувшись, он заметил, что на некотором расстоянии за ним следует лакей Грилея, которому, по всей вероятности, было поручено узнать, где живет Денвор.
— Что ж, милый мой, я не лишу тебя этого удовольствия! — пробормотал Пинкертон и, не обращая внимания на Моррисона, направился дальше, до Третьей авеню, и зашел в первую попавшуюся маленькую гостиницу.
Там он попросил отвести ему номер, где и снял грим. Исчезли русая борода, парик и длинное дорожное пальто, и вскоре Пинкертон принял опять свой обычный вид.
Выйдя на улицу, он увидел, что лакей все еще ходит взад и вперед перед подъездом гостиницы.
Лакей и не подозревал, что вышедший из гостиницы элегантно одетый господин с бритым лицом был не кто иной, как мнимый Альфред Денвор, по пятам которого он шел, начиная от дома своего барина.
