Елена Павловна хохотала со всеми. И принц–король хохотал, и молодая помощница Елены Павловны хохотала, и Амалия Захаровна уже просто вытирала слезы от смеха, а малыши — «утята» так и вообще от смеха тряслись, содрогались и стукались головами о передние кресла.
А я продолжал, приближаясь уже к завершению этой невероятной истории:
— Ах, мадам, — верещал я. — Мы с Жюли прямо–таки с ужасом наблюдали за садовником и за панталонами! Панталоны все летали и летали над садом, садовник все прыгал и прыгал за ними! В саду не осталось уже ни одной целой розы! Кроме тех, конечно, которые были на панталонах… И вдруг они полетели в нашу сторону! Что, мадам?.. Нет, мадам, это не розы с панталон полетели, а сами панталоны!.. Вместе с розами, конечно. Мадам, это был кульминационный момент! Жюли перепугалась! Жюли растерялась! Жюли замерла на месте от ужаса! Я, знаете ли, тоже слегка сдрейфила! («Сдрейфила!» — провизжала в изнеможении Шурочка.) Панталоны были совсем близко! Их можно было схватить! Только надо было как следует подпрыгнуть! Но следом за панталонами бежал, громко топоча своими ножищами, формидабль садовник! И тут я опомнилась. Я схватила Жюли за руку, и мы с ней понеслись прочь из сада, не разбирая дороги! Что, мадам?.. Ну да, конечно, без панталон Жюли было бежать гораздо легче! Она даже меня начала обгонять!.. К счастью, ноги сами принесли нас обратно в пансионат. И вот теперь Жюли сидит у нас в дортуаре и безутешно оплакивает свою потерю, а я стою здесь, перед вами, буквально содрогаясь от пережитого ужаса!.. Ах, мадам!..
Я замолчал, состроил умильную рожицу, сделал реверанс и поклонился, показывая, что выступление закончено.
Публика в едином порыве поднялась на ноги, и принялась так аплодировать, что я испугался, не отобьет ли она себе ладоши!..
— Браво! Бис! — закричала в порыве чувств Шурочка. Сейчас она выглядела несколько растрепанной, но не обращала на это никакого внимания.
Амалия Захаровна обернулась к Шурочке и погрозила ей пальцем. После этого аплодисменты стали стихать.
— Ну что ж, молодцы, просто молодцы! — с чувством сказала Амалия Захаровна. — Всем огромное спасибо!
Артисты правильно поняли Амалию Захаровну и потянулись к выходу.
Шурочка задержалась, вопросительно взглянув на Амалию Захаровну. Та многозначительно ей кивнула, и Шурочка тут же убежала в сторону сцены и скрылась за кулисами.
Все посмотрели ей вслед, кроме Елены Павловны, которая не сводила глаз с меня.
— Удивительно! — тихо сказала она. — Просто удивительно!..
И вновь провела рукой по моему плечу.
— Что удивительно?.. — спросил я.
— То, как тебе идет это платье! Как естественно ты в нем выглядишь! — пояснила Елена Павловна.
— Неужели как настоящая девочка?.. — смущенно спросил я.
Елена Павловна на мгновенье задумалась.
— На сцене — да! Когда ты играл Мишель. Ты в нее просто перевоплотился. И в то же время был как бы рядом с ней, в своем истинном виде. — заявила она. — Так бывает со всеми настоящими актерами, которые наделены даром перевоплощения, но, в то же время, умеют оставаться самими собой.
Я перехватил взгляд принца–короля, который смотрел на меня внимательно и с большим одобрением.
— Но вот сейчас, так близко, я вижу, что в этом платье ты хорош и сам по себе! — продолжала Елена Павловна. — Оно очень ярко выражает твою собственную личность! Понимаешь?
Остальные взрослые переглянулись.
— Но… Но ведь вы меня совсем не знаете!.. — удивился я. — Вы меня сегодня увидели первый раз в жизни! Как вы можете говорить обо мне так уверенно?..
В ответ Елена Павловна вновь улыбнулась — очень мягкой, очень понимающей улыбкой. Так могла улыбнуться мадам Марго. И Амалия Захаровна умеет так улыбаться. И моя мама! И мама Анжелы.
В общем, это была очень женственная, материнская улыбка.
И, улыбнувшись вот так, Елена Павловна посмотрела куда–то вдаль.
— Ну, видишь ли… — сказала она. — Бывает же на свете любовь с первого взгляда! А бывает и понимание, и полное доверие, тоже с самого первого взгляда!
Я задумался над ее словами.
Принц–король кивнул головой, и в знак согласия с Еленой Павловной, и в такт каким–то своим мыслям.
