— Но я не знала, — обхватываю я руками головой.
— Не знала?! Это было видно, когда ты сидела рядом с этим самым сыном — Робином. Он — сын председателя. Того, кто держит все районы.
В голове мутнеет.
* * *
Я сижу на диване, обхватив руками голову. Я попала в водоворот событий, которые никак не ожидала встретить.
Рядом со мной сидит бабушка и гладит меня ласково по голове. Тетя Ванесса готовит на кухне ароматный чай со специями, чтобы мы могли спокойно заснуть. Она хотела уйти, но осталась ради меня. Я не безразлична ей, как и вся ее семья. Хотя она хочет показать своим поведением обратное. Так легче живется. Я знаю.
Когда ты ни к кому не привязан, то и боль от потери будет ни такой сильной и долгой. Но все это лишь самообман. Семья навсегда в твоем сердце и тетя это доказывает, оставаясь вместе со мной и бабушкой в доме, который она уже давно перестала считать своим.
— Не стоит так расстраиваться, красавица, — баюкающим голосом сообщает мне бабушка, когда я кладу голову ей на колени. Ноги подбираю под себя и укладываюсь удобно на диван. — Все не так страшно, как расписала Ванесса.
— Не так, мама?! А как? — слышит ее из кухни тетя. Дом не такой уж и большой, чтобы можно было спрятаться ото всех и побыть наедине с собой. Даже наше жилище с отцом превосходит его. Немного, но больше.
— Хватит стращать Надежду, Несс!
— Не зови меня так! Так могла меня звать лишь…
— Прости, я забыла. Ты так давно не была дома, — затухнувшим голосом сообщает ей бабушка.
— Мама?
— Да, красавица. Так звала ее лишь твоя мама. Для Ванессы она была всем.
— Верно, — выходит из кухни тетя. В ее руках поднос с тремя чашками. Они большие и глубокие. Кажется, что в каждую вместиться литр чая. Над ними колышется белый пар и разносит приятный аромат. Он немного терпкий, но вкусный. — Вив была для меня всем. Она подарила мне жизнь, когда спасала от хладный в их поселении. Она сделала все, что от нее зависело, чтобы я вернулась домой живой и невредимой. Так, что да, она была для меня всем и осталась. Никто не займет ее место.
Мне приятно слышать такие слова о моей матери, но коляет сердце признание тети о хладных.
Да, может они и не все были человечные. Но те, кого знал мой отец и моя мать, были лучше некоторых людей и заслуживали жизни больше, чем они. Но все они давно убиты. Уничтожены. И их уже не вернуть.
— Что мне теперь делать, бабуль? — спрашиваю я ее полушепотом. Почему-то, я думаю, что знаю вариант тети и он мне не нравится. Она слышит нас и успевает ответить вместо бабушки:
— Уходить. И уходить навсегда.
Она возвращается в гостиную. Ее руки все еще мокрые. Она мыла тарелки и не успела их вытереть.
— И оставить вас? Навсегда?
— Да. Оставить. Навсегда, — режет мне ножом по сердцу тетя.
— Нет. Я так не хочу.
— А как ты хочешь?! — резко усаживается она рядом со мной. Бабушка пытается ее успокоить, но тетю несет дальше.
— Быть рядом с семьей.
— Думаешь, ты вывезешь эту тяжесть?!
— Думаю…
— Жаль, что ты так мало думаешь, Надежда. Моя сестра рисковала своей жизнью, чтобы дать ее тебе не ради того, чтобы ты так бездумно отдала ее из-за своей прихоти.
Эмоции зашкаливают.
На дворе ночь и, по словам бабушки, нужно говорить тише. Даже передвигаться не так резко. Мы с тетей Несс слушаемся, несмотря на наше противостояние.
Мы сидим в разных концах комнаты и дуемся друг на друга.
— Ты должна уйти!
— Нет.
— Ни нет, а да! Да, Надежда!
— Нет!
— Надежда! Ты должна слушать меня! Я — твоя тетя!
— А я твоя племянница, а не посторонний человек! — мы обмениваемся взаимными комплиментами. Бабушке остается лишь охать на наши препирания.
Мы умолкаем. Нам больше нечего друг другу сказать.
— Может, мы уже пойдем спать? — боязливо задает вопрос нам бабушка.
— Я хочу спать, — пожимаю я плечами и показно зеваю, показывая, что разговор окончен и решение не принято.
— Надежда…! — вскакивает вслед за мной тетя. Меня это начинает раздражать.
Не ведая, что я вытворяю, я со всего размаху впечатываю в стенку кулак:
— Хватит считать меня маленькой! Я хочу отомстить за родителей! У них забрали их счастье! И я заберу то, дороже всего! Понятно?!
