Над вольной Невой. От блокады до «оттепели» - страница 95

Виктор Шейнис:«Несколько лет назад мне удалось вновь найти свою статью под названием „Правда о Венгрии“. Я прочел ее с большим интересом, десятки лет не держал ее в руках. Статья показалась мне во многом наивной. Я думал, что подавление венгерской революции — это сталинизм, а Ленин так, наверное, не сделал бы. Тогда я думал именно так. Мы, естественно, были на стороне поляков и венгров. Я тогда читал лекции в самых разных странах мира: в Китае, в Корее, в Южно-Африканской Республике. В 1956 году лекции о Венгрии шли просто на ура. Если говорить о моей статье, то первыми ее читателями были работники КГБ. Я и им излагал свои мысли о Венгрии».

Группа ленинградских студентов нескольких вузов города решила провести митинг в поддержку венгерских восставших на площади Искусств перед Русским музеем. Известие о митинге разнеслось по всему городу. В назначенный час туда стали стекаться массы людей, многие шли просто из любопытства.

Киоск «Союзпечать» на ул. Бродского, в котором продавались коммунистические газеты на разных языках (1961, Лениград, Лосин Б. С., ЦГАКФФД СПб Ар 165062)

Но подойдя к площади, организаторы и участники митинга увидели, что на площади выстроены подразделения милиции, занимающиеся строевой подготовкой. Запрещать и разгонять митингующих не считалось нужным, как вспоминает один из участников митинга, но предотвратить беспорядок, с точки зрения властей, было необходимо. Один из организаторов акции студент исторического факультета Александр Гедони встал на скамейку, готовясь произнести речь. Люди в штатском стащили оратора со скамьи, но задерживать на месте не стали. Люди принялись потихоньку расходиться. Спустя какое-то время Гедони все же арестовали: обвинили в нарушении общественного порядка.

Борис Пустынцев:«Венгерская революция явилась поворотным моментом, после которого либерализация в нашей стране стала сворачиваться. Мой друг Александр Голиков, с которым мы учились в Первом институте иностранных языков, предложил мне написать листовки. Мы быстро составили текст листовки и принесли его на собрание нашей подпольной группы. Ни у кого не было сомнений, что такие листовки распространять надо. Спор разгорелся по другому поводу. Марксисты утверждали, что текст нам не подходит, поскольку мы писали так: „В коммунистической цитадели появляются первые трещины, об этом свидетельствуют события в Польше и Венгрии, где народная свобода подавляется гусеницами советских танков“. У марксистов листовка начиналась так: „Граждане, знамя ленинизма растоптано. Сталинщина продолжает существовать, об этом свидетельствуют события…“ Мы отказались распространять листовки с таким началом, потому что для нас что сталинщина, что ленинщина были явлениями одного порядка. Мы понимали логическую связь. В итоге стали распространять листовки обоих вариантов».

Борис Пустынцев

За выпуск листовок и участие в антисоветской группе Борис Пустынцев будет приговорен к 10 годам лишения свободы. Такой же срок получит ленинградский математик Револьт Пименов. В ближайшие два года с формулировкой «за антисоветскую пропаганду и агитацию» и «клевету на советскую действительность» будет посажено более 3,5 тысяч человек. Казалось, время поворачивается вспять. Совершив круг в 12 месяцев, политическая жизнь, как стрелки часов, возвращается в исходное состояние. Но история, как известно, кругов не признает. Страна непоправимо изменилась, люди успели почувствовать вкус свободы, право говорить, думать и видеть вещи такими, какие они есть. И как бы потом ни закручивали гайки, этого права никто уже отнять не сможет.

Жизнь этого человека определила любимая книга его детства — «Три мушкетера» Александра Дюма. Прочитав ее, Леонид Тарасюк еще школьником выучил французский и стал заниматься историей в Эрмитаже.

Рыцари, доспехи, турниры, Дюма и Вальтер Скотт — это то, на чем воспитан каждый настоящий мальчик. Главная экспозиция западного оружия, самая мальчишеская в нашей стране, — Рыцарский зал Государственного Эрмитажа — придумана Леонидом Тарасюком. Потом он повторил эту же экспозицию в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке.