ХРУЩЕВ. Я консерватор в этом деле, я не понимаю такого искусства. Это и неудивительно, и я не претендую на понимание. Я все-таки не последняя спица в колеснице, видимо, и другие не понимают. Так для кого же пишут?
ГОЛОСА. Для ослов…»
После XX съезда граница разрешенного прошла по Сезанну и Гогену. Но были и международные обязательства, и обстоятельства, с которыми приходилось считаться.
Пабло Пикассо, в нелюбви к творчеству которого сходились Никита Хрущев и Александр Герасимов, с 1944 года член Французской коммунистической партии, важнейшей (наряду с Итальянской) советской союзницы в Западной Европе. Заслуги Пикассо отмечены в 1950 году Сталинской премией мира.
В 1954 году 37 работ художника, не выставлявшиеся в это время в СССР, были отправлены в Париж на юбилейную выставку, приуроченную к 75-летию художника. В ответ тот выразил желание показать свои новые работы в СССР. В 1956 году такая выставка стала важна политически.
Разоблачение «культа личности» вызвало брожение во Французской компартии. Кто-то недоволен низвержением кумира, кто-то, наоборот, считает, что партия недостаточно очистилась от сталинского наследия. Коммунисты теряют поддержку в ряде важнейших профсоюзов.
Весной 1956 года Илья Эренбург, главный советский агент влияния среди западных интеллектуалов, возглавил Секцию друзей французской культуры при Всесоюзном обществе культурных связей с зарубежными странами и тотчас же начал переговоры со своим старинным другом Пикассо и с советским Министерством культуры.
24 октября выставка открылась в Музее изобразительных искусств в Москве.
Илья Эренбург вспоминал: «На открытие пришло слишком много народу; устроители, боясь, что будет мало публики, разослали куда больше приглашений, чем нужно. Толпа прорвала заграждения, каждый боялся, что его не впустят.
Директор музея подбежал ко мне бледный: „Успокойте их, я боюсь, что начнется давка…“ Я сказал в микрофон: „Товарищи, вы ждали этой выставки двадцать пять лет, подождите теперь спокойно двадцать пять минут…“ Три тысячи человек рассмеялись, и порядок был восстановлен. Конечно, на выставке люди спорили: так бывало повсюду — Пикассо восхищал, возмущал, смешил, радовал, никого он не оставлял равнодушным…»
12 ноября выставка в Москве закрылась и переехала в Ленинград. С 1 по 19 декабря выставка Пикассо проходит в Эрмитаже.
Политическая ситуация за это время серьезно изменилась. 4 ноября началась операция «Вихрь» — советские войска вошли в Венгрию, подавили после кровопролитных боев сопротивление народного ополчения в Будапеште, арестовали законное правительство Имре Надя. Это вызвало недовольство и сочувствие к венграм у части советской, в том числе ленинградской, интеллигенции. Появились листовки, начались первые аресты.
Выставка Пикассо в Ленинграде стала сенсацией и имела неожиданные последствия.
Кровавая мясорубка, устроенная Советской армией в Будапеште, приводит французских коммунистов к кризису. Поведение СССР в Венгрии критикуют близкие к коммунистам Жан-Поль Сартр, Симона де Бовуар, Жерар Филипп, Ив Монтан, Симона Синьоре, Пабло Пикассо.
Советские любители живописи приучены думать, что западное изобразительное искусство заканчивается серединой XIX века — дальше упадок, разложение. Посетители Эрмитажа воспитаны на Рембрандте, Рафаэле, Веласкесе, Делакруа. Творчество Пикассо было в Советском Союзе практически под запретом. Даже принадлежность живописца к Компартии не могла изменить идеологических установок. Абстракционизм и модернизм есть явления, чуждые советскому искусству.
Художник Валерий Плотников:«Реакция нашего руководства и наших учителей в СХШ была сформулирована таким образом: „Если кого-нибудь увидим на выставке Пикассо — исключим из школы“».
Запретный плод притягивает молодежь как магнит. С момента открытия выставки 1 декабря начинается массовое паломничество в Эрмитаж. Очередь в музей занимают с вечера.
Юрий Таиров:«Утром, часов в восемь, открылась касса, часам к трем мы попали, но только потому, что мы простояли ночь. При этом: никакого шума, никакого хамства, в этой очереди стояла все-таки интеллигенция».
