Над вольной Невой. От блокады до «оттепели» - страница 26
В Танкограде царила военная дисциплина: приказ директора ЧКЗ от 20 октября 1941 г.: «Всем начальникам цехов и отделов в любое время дня или ночи сообщать в мой секретариат о месте своего нахождения. В случае пребывания на территории завода вне своего отдела или цеха, об этом в любое время должен знать секретарь начальника отдела или цеха. По моему вызову являться из любого места в течение 5–7 минут. За опоздание по моему вызову буду немедленно увольнять с завода».
Публично распекая начальников, директор заботился о том, чтобы в бытовом отношении они чувствовали себя как можно лучше. Инженеры и администрация получали отличные пайки, частенько устраивались коллективные пьянки по различным поводам. Зальцман как мог смягчал чудовищные условия быта рядовых рабочих. По отношению к пролетариату он хотел и казаться, и быть добрым барином. Леонид Зальцман вспоминал, как его отец ввел усиленные дополнительные пайки для молодых рабочих, трудившихся по 10–12 часов и физически еле это выдерживавших. УДП шутливо расшифровывали как «Умрешь днем позже». Подростков перевели на 6-часовой рабочий день, запретили сверхурочные и ночные работы, работу в выходные дни. Зальцман обязал начальников цехов и мастеров обеспечить их трехразовым питанием, заниматься повышением их квалификации, обеспечить жильем, обувью, одеждой, следить за соответствием их здоровья и выполняемой работой. В конце приказа от 27 августа 1943 г. содержалось предупреждение: «Начальникам цехов, отделов, отделений и мастерам учесть, что виновные в нарушении законодательства по труду подростков будут привлекаться к строгой ответственности. Директор завода И. М. Зальцман». После войны появился дом отдыха подростков на 200 чел. с двухнедельным пребыванием.
Исаак Зальцман в Танкограде, 1942. Из фонда музея Кировского завода
Хлеб и другие продукты отоваривали по карточкам прямо на заводе. Каждый месяц Зальцман совершал обход медико-санитарной части Танкограда. Рядом с заводом строились поселки Первоозерный и Правильный из двухэтажных шлакоблочных домов с сараями для кур во дворе. Тротуары мостили чугунным плитами из заводского брака. Главную улицу Спартака заасфальтировали. Разбили парк с дендрарием, который многие до сих пор называют «Исакиевский парк» или «Зальцмановский сад». Директор Танкограда построил роскошное здание для театра ЧТЗ, там же находились заводская библиотека, театральная студия, художественная и музыкальная школы. Зальцман самолично возглавил художественный совет Дворца культуры.
В феврале 1942 года Зальцмана направили из Челябинска в Нижний Тагил директором танкового завода № 183 имени Коминтерна. За 33 дня он перестроил завод на выпуск Т-34. В мирное время такая задача решалась не менее чем за год.
Как вспоминал Исаак Моисеевич: «Не ежедневно, а ежесменно мы подводили итоги и намечали мероприятия на следующую смену. Работали по двенадцать часов, а если нужно, и сутками. На ходу надо было формировать цеха, участки, тысячи станков соединить в линии серийного и массового производства, тысячи станков модернизировать, приспособив к новой технологии. За одну ночь переставляли от 30 до 500 станков. Создавали конвейерно-поточное производство. Всем сейчас известно, что мы превзошли немцев не только в конструкции танков, но и в организации производства: на трех конвейерах выпускались одновременно танки КВ, Т-34 и дизели не только для себя, но и для других заводов».
Когда Зальцман впервые появился там, конвейер был завален артиллерийскими «передками» — ящиками для снарядов. Заводское начальство безропотно исполняло волю военпредов в ущерб сборке танков. А Зальцману Сталин предоставил неограниченные полномочия и право принимать решения самостоятельно с последующей передачей информации в Центральный комитет партии. Потому первое, что сделал новый директор (предварительно убедившись, что запас для артиллеристов создан намного вперед), распорядился отправить «передки» к такой-то матери. Уже через несколько часов эта тема «всплыла» на самом высшем уровне. Однако Верховный принял сторону танкового замнаркома.
