Кировский завод в сентябре 1941 года по существу находился на линии фронта. Хотя передовая проходила в четырех километрах к югу, прямо на территории завода построили оборонительную линию. Цеха заминировали: завод в любой момент могли занять немцы. Тем не менее предприятие работало и выпускало танки КВ, которые шли прямо на фронт. Работать было возможно потому, что, хотя немцы и обстреливали завод, делали они это с каким-то идиотским педантизмом — в одно и то же время. Поэтому риск подвергнуться артиллерийскому обстрелу был минимальным. Зальцман продолжал руководить заводом и, вероятно, оставался бы в блокадном городе, если бы не звонок от Сталина.
Сталин поручил Зальцману организовать производство танков в Челябинске. Здесь, на базе Челябинского тракторного завода и двух эвакуируемых танковых Харьковского моторного и Кировского, создавался гигантский комбинат, выпускавший тяжелые и средние танки. В него позже вошли Московский завод «Красный пролетарий», Московский завод шлифовальных станков, часть Сталинградского тракторного завода, Харьковский дизельный завод. Официальное название — Кировский завод наркомата танковой промышленности в городе Челябинске (ЧКЗ). Однако в военное время это предприятие чаще называли Танкоградом.
С октября 1941 года Исаака Моисеевича назначают заместителем народного комиссара танковой промышленности СССР. Зальцман провел эвакуацию Кировского завода из блокадного Ленинграда в Челябинск и в кратчайшие сроки развернул производство КВ. На предприятии с начала 1941 года работало 80 тысяч человек и выдавалось около 300 тысяч продовольственных карточек!
Леонид Зальцман, сын Исаака Зальцмана, вспоминал: «В первое время было много оборудования установлено просто на территории, без корпусов. Люди работали под открытым небом». Рабочие завода и их семьи жили в основном в землянках.
Директор находился на заводе практически круглые сутки. Зальцман, был, что называется, настоящим хозяином, при этом, как говорится, самодуром. Именно такие, не боявшиеся рисковать, брать на себя, нарушать, если надо, инструкции, и выдвигались во времена войны на смену традиционным номенклатурным работникам.
Евгений Зданчук, начальник Отдела контроля бронетанковой техники Кировского завода, рассказывал, когда Сталин осенью 1941 года потребовал от Зальцмана, чтобы дополнительные 50 танков через два или три дня оказались под Москвой, то Зальцман, пользуясь правами замнаркома танковой промышленности, остановил проходящий мимо эшелон с авиационными двигателями и взял нужное ему количество двигателей для танков. Заводские мастера и конструкторы приспособили авиадвигатели под танковые нужды, указание Верховного главнокомандующего было выполнено в срок. «Правда, потом это чуть не закончилось печально, поскольку Министерство авиационной промышленности курировал Берия, а Зальцман увел у Берии его „товар“. Пришлось просить заступничества у Сталина, чье указание выполнял Зальцман», — вспоминал Зданчук.
Как и полагалось начальнику того времени, он был крут и в выражениях не стеснялся. Любимыми ругательствами его были: «Балда, болтун, бездельник, дешёвка, авантюрист, проходимец, сукин сын, сволочь, предатель, вредитель, пройдоха, холуй». И это не считая матерных. Не справившихся с заданием начальников цехов Зальцман отстранял от должности и ставил работать у станка. К примеру, снял с должности и назначил бригадиром грузчиков начальника Управления капитального строительства за то, что тот возражал против переброски 100 рабочих на уборку стружки.
Во время обсуждений важных вопросов директор завода клал на стол пистолет, грозя провинившимся расстрелом. Впрочем, все знали, что пистолет этот ни разу не выстрелил.
Зальцман позволял себе заявить на открытом собрании: «Жаль, что мне мешают советские законы. Если бы можно было изолироваться от советских законов, то я бы за две недели завод поставил на ноги, навел бы нужный порядок. Дали бы мне полную власть, как у партизан, я бы лично немедленно расстрелял начальника механического цеха Таравана, начальника цеха топливной аппаратуры Золотарева и других». Или: «Эх, с каким наслаждением расстрелял бы из вас человек десять!». Или: «Товарищ Сталин дал мне приказ раскрутить производство танков, и я гусеницами раздавлю каждого, кто попытается мне мешать».
