В 1971 году Борис Фридман оканчивает Технологический институт.
Важным трендом конца 1960-х стал рост государственного антисемитизма. Шестидневная война между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром с другой, продолжавшаяся с 5 по 10 июня 1967 года, закончилась позорным поражением арабов, вооруженных советским оружием. 10 июня 1967 года СССР разрывает дипломатические отношения с Израилем.
Государственный антисемитизм, начавшийся еще в годы войны, многократно возрастает после создания государства Израиль. От поголовных репрессий евреев спасает только смерть Сталина. Но и при Хрущеве существовали ограничения на прием евреев в ряд вузов. Очищены от лиц подозрительной национальности были партийный и административный аппарат, КГБ.
Шестидневная война вызвала новую волну ограничений. Закрытыми для евреев стали большинство факультетов ЛГУ, их не брали в аспирантуру, в академические НИИ, не принимали в творческие союзы, не пускали в заграничные поездки. Евреи в то время — самая многочисленная диаспора Ленинграда. По переписи 1970 г., в городе проживало 162 587 евреев (4,1 % общего населения); 94,7 % евреев Ленинграда признало родным языком русский и лишь 5,2 % — идиш. Подавляющее большинство евреев чувствовали себя прежде всего «советскими людьми», правда второго сорта. Ассимиляция, массовые межнациональные браки искусственно занижали число людей «с еврейской кровью». Чтобы не иметь в паспорте «пятого пункта», многие при малейшей возможности записывались русскими. Но бдительное начальство быстро раскусывало таких «мнимых русских».
В 1967 году я поступал на экономический факультет ЛГУ. В паспорте моем стояло «еврей». Отец пошел к своему однокурснику Николаю Моисеенко, парторгу факультета. Тот сказал: «В этом году нам разрешили принять одного еврея, ладно Яша, пусть это будет твой сын». Ни один из моих одноклассников по 30-й физико-математической школе не поступил ни на матмех, ни на физфак университета. Перед еврейской молодежью стояло три возможных выбора.
Первый — это эмиграция.
В 1970 году группа ленинградских евреев попыталась захватить самолет Ан-2 рейса № 179 «Ленинград — Приозерск», улететь на нем в Швецию и оттуда уехать в Израиль. Попытка не удалась, «самолетчиков» задержали еще на аэродроме. Но, опасаясь новых эксцессов, Советский Союз разрешает евреям (и поначалу только им) ограниченную эмиграцию в Израиль. Как шутили тогда, «еврей не роскошь, а средство передвижения». Получить разрешение на выезд было сложно. Многие попадали в «отказники», их выгоняли с работы, но из СССР не выпускали годами. Тем не менее в 1970 году по израильским визам из СССР выехала одна тысяча человек, в 1971 году — уже около 13 тысяч, в 1972 — более 31 тысячи, а в 1973 году — свыше 34 тысяч человек. (правда, в основном не в Израиль, а в США).
Можно было смириться, тянуть служебную лямку, не надеясь на повышение. Заниматься самообразованием, туризмом, стать синеманом или знатоком редких языков. Это был второй вариант судьбы.
Наконец, евреи составляли важный элемент рискованной «второй экономики»: фарцовщики, работники торговли и общепита, репетиторы, портные, зубные врачи.
Выбор был труден и нередко травматичен.
Для каждого советского еврея существует два ключевых момента. Первый — окончание школы, необходимость поступать в высшее учебное заведение, осознание: самые престижные вузы закрыты для евреев. Туда не берут ребят с пятым пунктом, каким бы ты ни был ярким и интересным.
И второй момент: окончание института, необходимость устройства на работу, когда престижные рабочие места для тебя закрыты, карьера невозможна.
Институт лакокрасочной промышленности с зарплатой 90 рублей. Ни аспирантуры, ни Академии наук. Единственное утешение — хорошее отношение сотрудников. Начальство Бориса ценило. Старательный молодой человек производил самое приятное впечатление. Впрочем, перспектив служебного роста и повышения зарплаты — никаких. Как раз перед его приходом одна сотрудница института уехала в Израиль. Был страшный скандал.
Во время обыска в квартире Фридмана внимание следователей привлекала табличка на внутренней стороне двери его комнаты: «Заведующий лабораторией Борис Фридман». Это не шутка, это мечта. Однако закрытое постановление ЦК КПСС о евреях (там было три «не»: не увольнять, не принимать на работу и не повышать в должности) делает мечту Фридмана неосуществимой. Карьера советского инженера, и без того очень непростая, для него по определению закрыта.
