Пока она будет стоять на причале вместо Деклана, он будет в безопасности. Он может отправиться за Кассхорном, пока она разбирается с гончими. Кассхорн наверняка будет спать, и Деклану будет легче с ним справиться. Если она привлечет гончих, то он выйдет из схватки живым.
Роза еще крепче обхватила себя руками и посмотрела на Деклана. Он смотрел прямо на нее.
— Человек, который знает, что делает, может долго удерживать этот причал, — сказал Том. — Я думаю, что мы перережем линию там. — Он указал на брешь между двумя кипарисами. — Я знаю в городе нескольких парней, которые работают на заводе по восстановлению шин. Мы можем взять немного косого протектора шин — материал идет в рулонах — и раскатать его на причале, чтобы изолировать его и не дать вам соскользнуть в воду, потому что если звери доберутся до причала, вы будете стоять в скользкой крови. Мы купим вам сапоги на резиновой подошве, и вы будете в порядке.
— Ему вовсе не обязательно быть на причале, — сказала Роза. — Я могу это сделать. Со мной все будет в порядке. Моя вспышка почти так же сильна, как и его.
Том издал низкий ворчливый звук в бороду.
— Кассхорн наверняка будет спать, — сказала она. — Его гончие будут заняты. Идеальное время для Деклана, чтобы пойти за ним.
— Нет, — ответил Деклан.
— Деклан, это совершенно логично, — сказала она.
— Нет.
Том пожал плечами.
— Если он говорит «нет», значит «нет». Это его шоу.
— Почему собственно «нет», черт возьми? — Она скрестила руки на груди. — Это хорошая идея. Ты не получишь лучшего шанса, Деклан!
Он просто встал.
— Я провожу тебя до дома.
Том нахмурил брови, глядя на них.
— Ну, тогда разберитесь между собой. Я зайду за своими дочерями и подберу вас примерно через час. Или через два, если мне придется тащить Ники из Грани, брыкающуюся и кричащую.
* * *
ОНИ не говорили по пути к дому Элеоноры. У Адель было много припасов в Вудхаусе, но любой уважающий себя проклинатель предпочитал пользоваться своими собственными. Во всяком случае, бабушка будет чувствовать себя лучше с привычными вещами. Роза собирала ветки и травы, пока Деклан стоял рядом с ней, и ей приходилось сдержаться, чтобы не стукнуть его, пытаясь убрать мрачное выражение с его лица.
Они молча вернулись в дом Розы.
— Чаю будешь? — спросила Роза, когда они поднимались по ступенькам.
Он кивнул.
Она прошла на кухню. У него не было причин упрямиться по этому поводу. Ее план был абсолютно логичен. Кроме того, у него было еще одно дополнительное преимущество, о котором она решила не упоминать. Если что-то пойдет не так, а что-то обязательно пойдет не так, когда ты стоишь на гниющем куске дерева посреди электрифицированного озера, окруженного чудовищами. Так вот, если что-то пойдет не так, она пойдет ко дну одна. Деклан же выживет, чтобы сразиться в другой раз. У него было больше шансов против Кассхорна, чем у нее.
Это был хороший план. Ей просто нужно было, чтобы Деклан понял это.
Она налила кипяток в заварочный чайник, оставила чай завариваться и отправилась на его поиски.
Она нашла его за домом, у дровяного сарая. Он сидел на скамье, положив на колени свой большой меч, медленно, и методично проводя мягкой тканью по лезвию.
Роза села на пень, покрытый шрамами от ударов бесчисленных деревянных топоров, и стала ждать. Он не обращал на нее внимания.
— Деклан, я на причале — это хороший вариант. Ты же понимаешь, что это так. Мой контроль лучше, чем твой. Я более точна.
Он поднял голову. Его глаза были совершенно белыми. Отлично, фары включены, но за рулем никого нет. Она должна была заставить его понять.
— Это какие-то рыцарские штучки голубой крови? Вот только у меня есть для тебя новости, Деклан, ты не можешь позволить себе быть рыцарем. Прямо сейчас ты армия и к тебе примкнуло добровольческое подразделение Национальной гвардии в лице меня. Ты должен позволить мне помочь, и это правильный выбор.
Он ничего не ответил.
— По крайней мере, поговори со мной, черт бы тебя побрал!
Он отложил меч в сторону и подошел к ней. Решимость, отразившаяся на его лице, заставила ее встревожиться. Она попятилась. Он поймал ее и легонько толкнул назад. Она прижалась спиной к стене дома. Она осознала, что они впервые по-настоящему оказались одни, без риска быть прерванными. Ну, если он думает, что сможет заставить ее отступить, то он наивен.
