В кабинет Самвела Хандкаряна, уставленный старинной викторианской мебелью, с тяжелыми портьерами на окнах, с массивными кожаными креслами и бронзовыми бра, вошел седой старик, одетый просто, но с таким достоинством, словно он князь или граф, как минимум.
— Дон Адриано Фольи, бизнесмен, — представил его Хан.
— Должен помочь! — приказал седой итальянец, ткнув указательным пальцем в сторону Хорхе.
— Это что еще за Монтесума? — Перемена в лице Родригеса была не просто поразительной, ошеломляющей. Из разбитного плейбоя он в одно мгновение превратился в хищника. Изменились взгляд, выражение лица, поза из расслабленной стала угрожающей. Он левой рукой обхватил бицепс правой руки, словно закрылся, а сигара, порхающая до этого в пальцах, превратилась в ствол пистолета на уровне глаз. И сам взгляд, только что прямой и открытый, превратился в рыщущий взгляд снайпера, выцеливающего жертву через оптику прицела. — Ты кого ко мне привел? — На этот вопрос Хан постарался ответить максимально быстро и тактично.
— Господин Хорхе, простите неловкость моего друга. Господин Фольи раздосадован потерей целого состояния и нескольких отелей на Кубе, а также тем, что множество его дебиторов, используя события на Кубе как предлог, прекратили платежи.
— А я-то тут при чем?
— Господин Фольи выражает вам свое почтение и, зная о вашем влиянии, просит помочь в данной проблеме.
— Это так, господин Фольи? — Родригес наконец-то соизволил обратить свой взор на мафиози.
Тот помялся, что ж, и на старуху бывает проруха, неправильно оценил человека, и пошел на попятную.
— Да, мистер Родригес. Вы простите мою неграмотность, но я не заканчивал университетов, поэтому в политесах не силен, но деньги нужно вернуть.
— Хан, я не брал денег уважаемого господина Фольи. Зачем мне этот головняк?
— Господин Фольи готов заплатить за такую услугу.
— И сколько господин Фольи готов заплатить?
— Я готов заплатить пять процентов от суммы зависших денег.
— Господин Фольи, сколько вы берете с кредиторов, которым вы помогаете разобраться с должниками?
— Это разные вещи, мистер.
— Отчего же? По-моему — это одно и то же. Только сейчас вы выступаете в роли просителя. Я знаю ваши расценки: от тридцати до пятидесяти процентов. Это если сумма не очень большая.
— Так здесь-то огромная сумма.
— А если огромная сумма, то вы просто закапываете кредитора, а деньги оставляете себе. Я предлагаю вам фифти-фифти по деньгам. А про отели разговор отдельный.
— Мне-то как раз более интересен разговор про отели.
— Хорошо. В какую сумму вы оцениваете стоимость отелей?
— Их четыре, стоят они, по последней оценке, чуть более шестисот тридцати миллионов долларов.
— Что за оценка?
— Эксперты по недвижимости.
— Эти эксперты не сказали вам, что на Кубе произошли некие события, которые уронили цены на тамошнем рынке недвижимости?
— Ты издеваешься? Я вложил все свои накопления, нажитые непосильным трудом, в эти факовые отели, а ты еще и смеешь смеяться!
— Господин Родригес, дон Фольи не готов сейчас обсуждать настоящую стоимость отелей, — вмешался Хандкарян.
— Тогда я вынужден попрощаться с доном Адриано, мы ни о чем не договорились.
— Позвольте, господин Родригес, я сам, в вашем присутствии, попробую переговорить с господином Фольи. Адриано, мы знакомы уже много лет, это так?
— Да, это так.
— За это время я хоть раз давал повод для своего осуждения.
— Самвел, ты же знаешь мой ответ.
— Почему же ты сейчас ведешь себя так, что я начинаю жалеть о нашем знакомстве?
— Господин Родригес...
— Господин Родригес ведет себя так, как каждый из нас вел бы себя на его месте. Мы оба знаем, что твои отели сейчас ничего не стоят. В них уже расселили городскую бедноту. И это изменить не можем ни мы, ни господин Родригес, ни даже сам Фидель Кастро. Тебе бы послушать предложения господина Родригеса, а потом начать торговаться.
— Я для этого и пришел сюда. Только подсказывает мне сердечко, что сам Родригес замешан в этой факовой революции на Кубе, а теперь снимает сливки.
— Он действительно снимает сливки. Рассказать тебе, как и с кого ты снимал сливки? И про меня тебе есть что нам поведать, так что давай не будем строить из себя недотрог. Здесь собрались деловые люди, тем более что и вопрос к общему удовлетворению решить можно.
