Придав лицу безразличное выражение, понимая, что отступать уже некуда, Маар Амброй крепче сжал портфель с личными вещами и практически бесценным носителем по Проекту «Кольцо» и зашагал навстречу группе встречающих: генералу, стоявшему к нему спиной, и его свите полковников и майоров.
«Вроде пока все нормально», — решил он, нигде не заметив солдат, походящих на конвой. Офицеры такого ранга этим не занимаются.
Когда полковник Амброй оказался уже в десяти шагах от встречающих, генерал развернулся к нему лицом.
«Вот это да! — немало удивился Маар, увидев, кто перед ним в генеральской форме. — Значит, глава Внешней разведки — сам Ваарак Ренз!»
Когда-то Ваарак Ренз считался его близким другом. Их дорожки никогда не пересекались, и сейчас Амброй думал о том, осталось ли хоть что-то от их дружбы после стольких лет изгнания в дикий край за Великой Пустошью.
— Приветствую, генерал Ренз, — поздоровался полковник Амброй и с трудом подавил в себе привычку протянуть руку для рукопожатия, въевшуюся за десять лет общения с аборигенами из Страны варваров. Вместо этого он, как и положено, четко отдал честь, ведь его судьба все еще оставалась неопределенной. Как говорили все в той же Стране варваров — висела на волоске.
— Здравствуй, Маар, давно не виделись…
После этих слов полковник Амброй немного расслабился, так врагов Империи не встречают даже близкие друзья. Да что там друзья! Родные и те встретили бы жестче!
Давнишние приятели словно застыли на месте, долго разглядывая друг друга.
«А он сдал, постарел. Да и я, наверное, выгляжу не лучше. Старость не радость… — подумал полковник Амброй и мысленно сплюнул, тихо раздражаясь: — Опять эти выражения из Страны варваров. Кажется, мне не избавиться от них до конца жизни. Впрочем… как ни посмотри, не долго осталось».
— Пойдем, — прервал молчание Ваарак Ренз. — Нам есть о чем поговорить.
— Это уж точно…
Старые приятели, сопровождаемые генеральской свитой, шли по коридору космической станции, вспоминая былые времена, ни полусловом не затрагивая укороченную командировку полковника Амброя и думая каждый о своем.
Планета, по орбитальной станции которой шли миротворцы, вообще-то являлась базой пилигримов, но они, космические волки, относились к ней прохладно, предпочитая все свои дела совершать на станции, задерживаясь на одном месте не дольше, чем это необходимо для заправки, пополнения трюмов продовольствием и других дел.
Вот и сейчас миротворцы проходили мимо огромного зала, который в любых других мирах является аналогом зала ожидания, но у пилигримов все иначе — это зал встреч. Сейчас в нем совершалась шумная свадьба представителей одного клана-экипажа пилигримов с другим.
Маар подивился этой шумности. В обыденности пилигримы олицетворяли еще большую бесстрастность и невозмутимость, чем сами истинные миротворцы.
«Разве что этот весельчак Лорраен выбивается из общей картины, — вспомнил Амброй медика, который „забыл“ предупредить его о прошедших во сне годах. — Вот уж посмеялся, паршивец».
— Третий день уже празднуют, — прокомментировал генерал, проследив за взглядом Маара. — И будут праздновать еще столько же.
— Долго…
— Ну да. Набираются впечатлений на десятилетия дальнейшего пути в неизвестных районах космоса… могут и не вернуться. Свадьба и проводы в одном мероприятии.
Последняя фраза генерала вернула полковника к размышлениям о своей дальнейшей судьбе. Стоило ему только об этом заговорить, как генерал его оборвал:
— Потом, все потом. На корабле.
Вот и корабль — быстроходный катер со стремительными обводами, словно ему приходилось раздвигать в космосе воздушную среду, как какому-то атмосферному судну. Стоило только высшим офицерам подняться на его борт, как генерал скомандовал командиру корабля:
— Полный вперед.
— Слушаюсь, сэр.
Давние приятели прошли в каюту генерала Ренза. Ваарак плотно прикрыл дверь и, указав гостю на кресло, сказал:
— Ну, рассказывай… А то я, признаться, крайне удивился, узнав, что ты так быстро явился, ведь твоя смена отправилась всего три года назад и наверняка не преодолела еще и половины пути.
«Еще один несчастный…» — пожалел своего сменщика полковник Амброй, ощущая, как кресло под ним дрожит от работавших на полную мощность двигателей катера.
