Внутри был ровный нормальный пол, из незнакомого материала. Анквилла что-то сказал женщине на незнакомом языке. Они взяли Нико и поволокли в отверстие сзади. Я же просто сел на пол и прислонился к стене — без сил, и тут тарелка начала подъем.
Я находился в простенке; сзади, сбоку и спереди от меня были отверстия-люки, а здесь — полутьма и незнакомый, словно замшевый, но твердый материал пола. Они действительно не видят нас? Наверное, не видят… мне уже все равно. Я закрыл глаза. Я сделал это, Вальгалла, я сделал это. И мы оба выжили. Я бы сделал это в любом случае, но мы выжили. И Нико будет жить, я теперь в это верил. Просто невозможно, чтобы после всего этого он еще и умер. Он будет жить!
Из отверстия сзади показалась голова Анквиллы.
— Клаус, ты чего? Иди сюда!
Я с трудом оторвался от стены. Движение тарелки мало ощущалось, как в современном пассажирском лайнере. Но как же трудно теперь двигаться… хотя боль утихла, видно, подействовал анальгетик.
Я скользнул в люк. Анквилла поддержал меня и усадил на что-то жесткое. Рядом на узком столе лежал Нико, и двое — та женщина и незнакомый мужчина-амару — что-то делали с ним. Оперировали, кажется. Анквилла обменялся с ними несколькими репликами.
— Сними это, — он разорвал на мне пижаму и снял совсем. Потом снял повязку, наложенную спасительницей.
— Ты что, врач? — спросил я.
— Нет, но мы многое умеем. В плане экстренной хирургии, — спокойно ответил он, — не волнуйся, это не больно.
Он что-то делал с моим плечом. Уж не знаю, что.
— Ничего страшного. Пуля прошла навылет. Я запустил чистку раневого канала, посиди немного.
— Как запустил?
— Обычные нанокиберы, потом поймешь. Ты пить хочешь?
Конечно, я хотел пить. Я выпил залпом бутылку воды, на вид — 0,75 литра. Анквилла уселся напротив меня.
— Молодец, — сказал он серьезно, — ты понял.
— Это послание… оно было для меня?
— Я рассчитывал, что они могут его тебе показать. С этой целью мы его, собственно, и закинули. Кстати, спасибо тебе за спасение Иллки.
— Иллки?
— Ну да, Иллка — это та женщина, которую ты знал, как фрау Граф… а раньше — Хирнштайн. Получив твою СМС, она немедленно скрылась. Воспользовалась лан-генератором — иначе времени бы не хватило уйти. ОПБ — очень разветвленная организация. Мы знали о ее существовании, но масштабы деятельности выяснили лишь благодаря тебе.
— Куда мы летим? — спросил я.
— В Лаккамири, в Сибирь. Ты же понимаешь, что теперь вам больше некуда деваться. Извини, но некогда было спрашивать о ваших желаниях.
Я замолчал. Вспомнил нашу первую встречу. Я отказался с ним идти, потому что он — убийца…
— Дед, — сказал я и вдруг схватил его за руку, как будто я все еще был ребенком, внучком, и он мог взять меня на руки и успокоить, — дед, я только что убил двух человек.
— Ты жалеешь об этом? — спокойно спросил он.
— Нет, конечно, ты что, с ума сошел?
— Давай-ка я посмотрю! Похоже, все в порядке с раной. Можно закрывать.
Он стал накладывать повязку. Потом оглянулся на стол, где его коллеги колдовали над Нико.
— Дед, он будет жить?
— Будет, — сказал Анквилла, — там много работы. Сложное ранение. Пойдем лучше в кабину. И надень вот это.
Он бросил мне какую-то тряпку. Тряпка оказалась запашной рубашкой с короткими рукавами, повязки спереди и сзади торчали из-под рукава и вылезали на шею, но какая разница?
Мы вылезли из заднего отсека, и нырнули в другой люк. И здесь сидели две женщины, одна черная, другая — очень странного вида, белая, почти альбиноска, только цвет глаз нормальный, серый, и черты лица такие, каких я никогда не встречал. С первого взгляда она показалась уродливой. Во всяком случае, очень необычной.
Женщины сидели в двух креслах за подобием пульта. Это было похоже на пульт. Вместо кнопочек или клавиатур — разноцветные грани, но какая, в сущности, разница?
Они обернулись к нам.
— Хай, Клаус, — сказала черная и продолжала по-английски, — мы уж думали, что не успеем. Меня зовут Пакари, а ее вот — Вара.
Странная блондинка обернулась и улыбнулась нам.
— Они обе не владеют немецким, — сказал Анквилла, — но для тебя же это проблемы не составляет? Пакари и Вара — наши пилоты.
