– Я как раз собиралась показать Кингсли сад. – Розали больше не могла смотреть на этот щенячий восторг и чуть ли не силой вытащила Уорда из-за стола. – Вы не обязаны восхищаться его работой, – фыркнула она, отходя подальше от дома.
– Но мне интересно, – запротестовал Кингсли. Он сел в тени старого дерева, увитого благоухающими розами, и похлопал по скамейке. – Сядьте и расслабьтесь. Вы слишком напряжены. Вам нужно научиться отдыхать.
Он понимает, что говорит? Розали чудесно отдохнула бы в эти выходные, если бы Кингсли не было поблизости. А теперь она словно на иголках.
Пара синичек вспорхнула с кормушки. Розали попыталась сосредоточиться на них и не обращать внимания на Кингсли, когда он сидит вот так рядом, положив руку на спинку и повернувшись к ней.
– Как здесь чудесно. – Кингсли вытянул длинные ноги. – Так тихо и мирно, как будто остального мира просто не существует.
– Не знала, что вам нравится мир и покой.
– Почему?
Розали вспыхнула.
– Ваша репутация…
– Какая? – Кингсли не отрывал от нее взгляда.
– Ну… интенсивная работа и активный отдых.
– Ах, это. Рози, я ведь не робот, я тоже устаю. Могу заболеть. Уколите меня, и вы увидите, что пойдет кровь. Я такой же, как все другие люди.
Розали опустила глаза: выдерживать его взгляд больше не было сил.
– Я знаю, – пробормотала она. – Конечно, я знаю.
– Что-то мне так не кажется, – отвернулся Кингсли.
Они сидели молча, вдыхая теплый душистый воздух и слушая жужжание пчел. Розали никогда не привозила сюда Майлза. Почему? Потому что в университете они жили насыщенной жизнью и у них было много друзей? Или потому, что она боялась? Страх пришел сразу после того, как они зарегистрировали свои отношения.
Может, она боялась, что Бет заметит, как она несчастна, увидит в Майлзе те же черты тирана, что наблюдала у мужа своей сестры?
Розали стиснула руки и заерзала на скамейке.
У ее отца хотя бы были причины, повлиявшие на его безумное поведение. Он рос без семьи и воспитывался в детском доме. И, мучая свою жену, не переставал любить ее. Это была странная любовь, страшная и разрушительная. Но Майлз был просто избалованным сынком богатых родителей, потакавших всем без исключения его прихотям.
– Вы его не забыли? – Голос Кингсли вывел ее из оцепенения. Теплая ладонь накрыла ее руки. – Он здесь с нами, правда? Безмолвная тень у нас за спиной.
Розали вздрогнула и отвела взгляд. Губы ее сжались. Она не могла привыкнуть к манере Уорда читать мысли по лицу.
– Вы его все еще любите?
– Люблю?! – Розали с таким отвращением произнесла это слово, что Кингсли вздрогнул.
Он опять задел больное место.
– Так зачем тогда столько думать о нем?
– Я уже говорила, что не хочу обсуждать Майлза, – дрожащим голосом произнесла Розали. Она никак не могла успокоиться. – Мне холодно. Давайте вернемся.
– Нет, вам не холодно. – Кингсли крепче сжал ее ладонь. – Я только пытаюсь понять, что с вами происходит. Я не хочу будить болезненные воспоминания, но с момента нашей первой встречи явственно ощущаю присутствие другого человека. Это он, ваш бывший муж, источник болезненных воспоминаний?
Розали не пошевелилась. Значит, он прав. Но что теперь делать? Как разговорить ее? Кингсли и сам однажды обжегся на этой любви до гроба, и ему было хорошо известно, что это такое – жестоко ошибаться. С него достаточно любовных историй.
– У вас нет права задавать мне такие вопросы, – отчеканила Розали.
– Нет, есть, – мрачно возразил Кингсли. – Вы сейчас со мной, а не с ним, а мне не нравится любовь втроем.
Это прозвучало так грубо, что Розали с трудом сдержалась, чтобы не ответить ему тем же.
Все они одинаковы, представители гордой мужской расы. Только Джордж единственное исключение из этого правила, он – существо с другой планеты.
– Я вас сюда не приглашала, – напомнила Розали.
– Вы хотите, чтобы я уехал?
Осознание, что она этого не хочет, ошеломило и напугало ее. Дрожащим от избытка чувств голосом она пробормотала:
– Да. Именно этого я и хочу.
Мир остановился в своем вращении. Кингсли притянул ее к себе и прижался губами к ее губам. Протесты утонули в жарком поцелуе, с каждой секундой становившемся все глубже и глубже. Розали сама не поняла, как оказалась у него на коленях, крепко обнимая за шею. Его губы были горячими и требовательными, сильные руки сжимали ее в объятиях, и пламя страсти разгоралось все сильнее.
