Прежде чем выехать, я должен был проинформировать о вызове контору. Долиш оказался на месте.
— Парень, судя по всему, удачливее, чем мы предполагали.
— Судя по чему? — спросил я.
— Тип, который следил за вами, сейчас плывет в лодке вниз по реке. — Он проигнорировал мой вопрос. — Мы захватим вас через пятнадцать минут.
Долиш бросил трубку. Он тоже сомневался в способностях Чико, но решил преподать мне урок, как надо лояльно относиться к своим подчиненным.
Долиш прибыл в 8.37 в черном «вулзли», за рулем которого сидел наш водитель, бывший полицейский. Тут же был Бернард, один из способных выпускников частной школы, недавно завербованных нами, и человек по имени Харримен.
Огромный сильный Харримен больше походил на привратника, чем на подполковника особого отдела контрразведки. У него было сморщенное лицо, похожее на выделанную кожу, черные прилизанные волосы и большие неровные зубы. Он был умен настолько, насколько это возможно для кадрового офицера. Я понял, что человек, за которым мы ехали, будет арестован, потому что Харримен обладал особыми полномочиями Министерства внутренних дел на проведение арестов с минимальным шумом и без формальностей.
Мои коллеги отказались что-нибудь выпить, так что я накинул плащ, и мы направились в сторону доков.
— Очень хорошо поработал молодой Чико, — обронил Долиш.
— Да, — согласился я и обменялся с Харрименом гримасами.
В эту минуту заговорил радиотелефон: «О’кей, переключайтесь на шестой канал связи. Вас вызывает Темза-пять».
Откликнулся Бернард. Он сидел на переднем сиденье.
— Вы меня слышите, Темза-пять?
Полицейский катер ответил, что слышит нас хорошо — громко и ясно.
Тогда мы сообщили, что слышим полицейский катер не менее громко и ясно. Потом Бернард попросил полицейских сообщить о своем местонахождении и получил ответ:
— Тауэрский мост, рядом с улицей Пикл-Херринг.
— Темза-пять, — приказал Бернард, — идите к полицейскому участку на Ваппинг-стрит. Там возьмете пассажиров.
На это Темза-пять ответила, что в маленькой лодке нет никого, кто соответствовал бы нашему описанию, но на обратном пути они еще раз приглядятся к ней у пристани Лэвинда.
— Вы закончили? — запросили из справочной тоном, подразумевающим, что мы закончили, и добавили что-то непонятное типа «Темза-пять, я вам сдам…»
— Чем эти парни занимаются, — вопросил Долиш и улыбнулся. — Они что, в карты играют?
— Парень, за которым мы едем, обошел все в Финчли-Роуд, — невозмутимо продолжил Долиш. — Чико сидел у него на хвосте. Примерно в половине седьмого тот свернул к гостинице «Проспект-ов-Уитби». Чико его там караулит, так что поехали — взглянем на него.
— А я было подумал, — заметил я, — что вы собираетесь блокировать весь район с такими-то силами!
Долиш изобразил подобие улыбки.
— Бернард здесь потому, что он ночной дежурный. А речной транспорт находится в компетенции Харримена. У каждого из нас достаточно оснований находиться здесь.
— А у меня, — решил я доспорить, — имеются очень веские основания оставаться дома, но никто не принимает их в расчет…
Мы переехали через Тауэрский мост, и я увидел полицейский катер. Он двигался вниз по реке, разрезая носом серую пенящуюся воду. Мы миновали Тауэр, свернули на улицу с односторонним движением, доехали до монетного двора, затем выскочили на улицу Томаса Мура. Нас окружили стены высотой футов в двадцать. Казалось, придется огибать их бесконечно. За каждым поворотом дороги увидеть конец улицы становилось все нереальней, а стены, казалось, росли и росли.
Вдоль Ваппинг-стрит тоже тянулись высокие стены, плюс грязные и молчаливые причалы с портовыми кранами.
В свете фар вспыхивали зеленые глаза бродячих кошек и блестящие булыжники мостовой. Наш «вулзли» пробирался по узким мосткам доков и кошачьим тропинкам. Сразу за оградой внезапно открылась гладь черной воды и громады пассажирских пароходов. Они красовались желтыми огнями и стюардами в белой униформе, напоминая опрокинутый набок отель «Хилтон», разрезанный на куски и готовый к выходу в открытое море. Мы высадили Бернарда у полицейского участка. Его поджидали два полисмена в непромокаемых плащах и болотных сапогах.
