– Боюсь, – сказал он и вдруг рассмеялся немного виноватым детским смехом.
– Профессор, дорогой, у нас очень мало времени. Раздевайте пациента, а я приготовлю вам обещанный шашлык… Ты знаешь, профессор только потому и полетел, что я пообещал ему настоящий кавказский шашлык. Он даже сегодня в Москве не завтракал.
– Это правда, – закивал головой профессор.
Вертолет тем временем стал подниматься. Козы в страхе разбежались, прыгая на почти отвесную стену.
– Как же вы меня здесь нашли? – удивился Андрей.
– А я сначала приземлился в деревне. Мне сказали, что ты пасешь коз и будешь только поздно вечером. Ну, мы и полетели тебя искать. Пока парили там в высоте, я тебя в бинокль высмотрел.
Говоря это, Сурен сломил сухое деревце и скинул на землю висевшую через плечо сумку.
– А я настоящий шампур в деревне успел срезать. – Сурен вынул из сумки несколько тоненьких прутиков и принялся ловко разжигать костер. – Какое замечательное место! Шашлык такой же замечательный будет!
Он вынул из сумки сало, мясо, лук, нарезал их кусочками, сложил в припасенные листья и принялся ждать, когда сучья прогорят и появятся угли.
– Ва! – закричал он, вдруг прервав какой-то вопрос профессора. – Одну минуту, пожалуйста, надо перейти сюда.
– Но ведь на нас здесь несет дымом, – попробовал запротестовать профессор, но Сурен был неумолим.
Сдвинув костер немного в сторону, он на горячую землю положил завернутые в листья кусочки мяса и сала. Ничего не подозревая, профессор и Андрей перешли на указанное место. Вдруг профессор беспокойно завертелся.
– Но ведь это же безбожно, Сурен Андроникович! – воскликнул он. – Безбожно и вместе с тем обворожительно!
Он вдыхал аромат, который ветер доносил от завернутых листьев, лежавших на горячих угольях.
– Ва! – закричал Сурен, поднимая палец. – Это такой шашлычный обряд – только теперь можно кушать шашлык по-настоящему! – И он принялся нанизывать на шампур кусочки мяса, все время приговаривая: – Ай, какой будет шашлык! Ай-яй-яй, какой будет шашлык!
Профессор остался доволен осмотром Андрея.
– Вполне, вполне оправился, – заключил он. – Я никогда не подумал бы, что этот воздух может подействовать так благотворно.
– Это не только воздух, профессор, это еще и шашлык. Ведь он тут питался только шашлыком и козьим молоком.
– Да-да… козье молоко, в самом деле… Но ваш шашлык лишает меня всех моих профессиональных способностей. Я уже умираю…
– Так и надо перед шашлыком. Вот у меня еще есть вино! О! Настоящее кавказское! В Москве на Арбате купил. Андрей, ты не научился еще пить?
– Нет, не пью по-прежнему… Скажите, профессор, я здоров?
– Вполне, дорогой мой пастух, вполне.
– Значит, я могу теперь спрашивать обо всем? О работе? Об Арктическом мосте?
– Абсолютно обо всем, дорогой, абсолютно.
– Ну, тогда рассказывай! – Андрей схватил Сурена за плечи.
– Подожди, подожди, печенка лопнет. О чем рассказывать?
– Об Арктическом мосте. Работа законсервирована, конечно. Какое к нему теперь отношение? Можно ли сразу по приезде в Москву ставить вопрос о возобновлении строительства?
– Нет, нельзя, – невозмутимо ответил Сурен, протягивая профессору прутик с восхитительно пахнущим шашлыком и кладя на огонь следующий прутик.
– Почему нельзя? – насторожился Андрей.
– Потому что этот вопрос давно уже поставлен и разрешен.
– Как так разрешен?
– Имеется правительственное решение продолжать строительство опытного туннеля в Черном море, и сейчас мы все корпим над окончанием проекта подводного дока. Понимаешь?
– Какого подводного дока? – нахмурился Андрей.
– Обыкновенного подводного дока. Такая гигантская подводная лодка, внутри которой собирается туннель, а она постепенно отодвигается от берега.
– Постой! – воскликнул Андрей, больно сжимая Сурену руку. – Как ты сказал?
Сурен взглянул в изменившееся лицо Андрея и растерянно замолчал. Рука Андрея, сжимавшая локоть Сурена, вдруг ослабла и упала. Сурен тревожно покачал головой.
– Да-да… понимаю, – прошептал Андрей. – Как же я… как же я-то не догадался? Док движется под водой и словно соскальзывает с уже готовой трубы? А она все удлиняется и удлиняется?
