Пока они потягивали херес и изучали меню, чтобы сделать заказ, Дэниел успел расслабиться, и Лора неожиданно для себя обнаружила, что он оказался отнюдь не косноязычным, а скорее приятным и даже занятным собеседником. Однако, когда принесли закуски – семгу в укропном соусе для нее и гребешки в тесте для него, – они сразу поняли, что при ценах в два раза выше, чем в итальянском ресторане, еда здесь гораздо хуже. С каждым новым блюдом Дэниел чувствовал себя все более неловко, и его способность поддерживать разговор таяла, точно апрельский снег. Лора похвалила еду и, давясь, съела все до крошки. Впрочем, она зря старалась: ей не удалось провести Дэниела.
Обслуживание тоже оставляло желать лучшего. Повара и официант были как сонные мухи, так что к тому времени, как Дэниел заплатил по счету и проводил Лору до автомобиля – перенеся ее на руках, словно маленькую девочку, – они уже на полчаса опаздывали в кино на выбранный ими фильм.
– Ничего страшного, – успокоила Дэниела Лора. – Мы можем опоздать на этот сеанс и остаться на следующий, чтобы посмотреть начало.
– Нет-нет, – ответил Дэниел. – Так нельзя смотреть фильмы. Этим вы все испортите. А я хочу, чтобы наш вечер был идеальным.
– Расслабьтесь. Меня все устраивает.
Он недоверчиво посмотрел на Лору, и она улыбнулась, он улыбнулся в ответ, но вымученной улыбкой.
– Если не хотите сейчас идти в кино, – сказала Лора, – тоже ничего страшного. Пойдем туда, куда вам хочется. Я согласна.
Дэниел кивнул, завел двигатель и выехал на улицу. Только через несколько миль Лора поняла, что он везет ее домой.
Всю дорогу от автомобиля до дверей ее квартиры он извинялся за испорченный вечер, а Лора неустанно уверяла, что ничуть не разочарована. Но как только она вставила ключ в замок, он повернулся и, словно ошпаренный, спустился со второго этажа, даже не попросив разрешения поцеловать ее на прощание и не дав ей возможности пригласить в дом.
Лора замерла на лестничной площадке, провожая Дэниела глазами. Не успел он спуститься по лестнице, как порыв ветра вывернул его зонт. Дэниел принялся бороться с ним, едва не потеряв равновесие, причем дважды. Лишь на подъездной дорожке ему наконец удалось справиться с зонтом, но ветер снова вывернул его наизнанку. В отчаянии швырнув зонт в ближайшую сточную канаву, Дэниел поднял глаза на Лору. Он промок до нитки, в тусклом свете уличного фонаря она увидела, что костюм повис на Дэниеле бесформенной тряпкой. Он был здоровенным парнем, сильным как бык, но не мог справиться с самыми пустяшными вещами – лужами или порывом ветра, – и в этом было нечто очень смешное. Лора знала, что смеяться нельзя, что она не имеет права, но не выдержала и от души расхохоталась.
– Лора Шейн, вы чертовски красивы! – крикнул с подъездной дорожки Дэниел. – Да поможет мне Бог, вы слишком красивы! – И с этими словами он скрылся в ночи.
Чувствуя угрызения совести по поводу своего неуместного смеха, но будучи не в силах остановиться, Лора вошла к себе и переоделась в пижаму. На часах – всего лишь без двадцати девять.
Похоже, этот парень был или законченным психом, или лучшим мужчиной на свете после ее умершего отца.
В девять тридцать зазвонил телефон.
– Вы согласитесь еще раз пойти со мной на свидание? – спросил он.
– А я боялась, что вы теперь никогда не позвоните.
– Неужели?
– Честное слово.
– Обед и кино? – спросил он.
– Звучит неплохо.
– Мы больше не вернемся в этот ужасный французский ресторан. Мне очень жаль, действительно жаль.
– Меня не волнует, куда мы пойдем, но, если уж сядем за столик в ресторане, обещайте мне не срываться с места.
– Иногда я бываю непроходимым тупицей. Я ведь говорил, что всегда робею в обществе красивых женщин.
– Вашей матери.
– Верно. Отвергла меня. Отвергла моего отца. Холодная как лед. Бросила нас, когда мне было одиннадцать.
– Это, должно быть, очень больно.
– Вы намного красивее ее и до смерти пугаете меня.
– Вы мне льстите.
– Прошу прощения, но я совершенно серьезно. Но вся загвоздка в том, что при всей вашей неземной красоте вы и вполовину не так красивы, как ваши рассказы, и это пугает меня до чертиков. Ведь что могла найти столь гениальная девушка в таком парне, как я? Ну разве что повод лишний раз посмеяться.
