Наконец он совсем выдохся и остановился.
– Хорошо, – сказала Лора.
– Могу я вас куда-нибудь пригласить?
– Да, – неожиданно для себя ответила Лора.
– На обед и в кино?
– Отлично.
– Сегодня вечером? Я заеду за вами в шесть?
– Ладно.
Лора повесила трубку и еще долго стояла, тупо глядя на телефонный аппарат. И наконец громко произнесла:
– Шейн, ты что, рехнулась? – После чего добавила: – Но ведь он говорил, что мои рассказы такие прекрасные и такие подлинные. – Лора прошла в спальню, оглядела коллекцию жаб на прикроватном столике. – Он то молчит, словно воды в рот набрав, то болтает без умолку. Шейн, а что, если он психопат-убийца? – И продолжила: – Да, очень может быть, но при всем при том он великий литературный критик.
Поскольку Дэниел предложил пообедать и сходить в кино, Лора надела серую юбку, белую блузку и красно-коричневый джемпер, однако Дэниел появился в темно-синем костюме, белой рубашке с отложными манжетами, синем шелковом галстуке с заколкой, с шелковым платком в нагрудном кармане пиджака и в начищенных до блеска нарядных туфлях, словно собирался на открытие оперного сезона. С раскрытым над головой зонтом Дэниел проводил Лору от дома до автомобиля, осторожно взяв ее под правую руку с таким торжественным видом, словно боялся, что она может растаять от одной-единственной капли дождя или разбиться, как хрустальная ваза, если, не дай бог, поскользнется и упадет.
Учитывая разницу в одежде и в размерах – при росте пять футов пять дюймов и весе сто пятнадцать фунтов Лора была на целый фут ниже и вдвое легче, чем Дэниел, – Лоре казалась, что она идет на свидание с отцом или старшим братом. Лору трудно было назвать миниатюрной, но рядом с Дэниелом она чувствовала себя Дюймовочкой.
В машине Дэниел опять стал неразговорчивым, посетовав на необходимость быть особенно осторожным в такую отвратную погоду. Они отправились в маленький итальянский ресторанчик в Коста-Месе, где Лоре, которая там когда-то бывала, понравилась кухня. Они сели за столик, им принесли меню, но прежде, чем официантка успела поинтересоваться, что они будут пить, Дэниел произнес:
– Нет, так не годится. Это неправильно. Давайте поищем другое место.
Лора удивленно спросила:
– Но почему? Здесь очень хорошо. И еда отличная.
– Нет. В самом деле. Это неправильно. Ни атмосферы, ни стиля, и я не хочу, чтобы вы думали, будто… э-э-э… – Теперь Дэниел, покраснев, заикался от смущения, совсем как тогда, по телефону. – Э-э-э… Так не годится, это неправильно для первого свидания. Я хочу, чтобы все было особенным. – Дэниел поднялся с места, ошарашив молоденькую официантку. – Хм… думаю, я знаю нужное место, простите, мисс, – обратился он к удивленной официантке, – надеюсь, мы вас не слишком затруднили. – С этими словами Дэниел уже начал отодвигать стул, на котором сидела Лора, помогая ей встать. – Я знаю подходящее место, вам понравится. Правда, я там никогда не был, но мне говорили, что это действительно хорошее, просто отличное место. – (На них глазели посетители, поэтому Лора не стала протестовать.) – Это совсем близко. Всего в нескольких кварталах отсюда.
Они вернулись к его автомобилю и, проехав пару кварталов, припарковались перед скромным на вид рестораном в торговом центре.
К этому времени Лора уже достаточно изучила Дэниела, чтобы знать, что он в силу своей галантности непременно должен обогнуть автомобиль, чтобы открыть ей дверь, но, когда он ее открыл, Лора увидела, что Дэниел стоит в глубокой луже.
– Ой, ваши туфли! – воскликнула она.
– Не страшно, высохнут. Вот, держите зонтик, а я перенесу вас через лужу.
Очень смущенная, Лора позволила перенести себя через лужу. Поставив девушку на тротуар, Дэниел без зонта прошлепал к автомобилю, чтобы запереть дверь.
Французский ресторан оказался менее атмосферным, чем итальянский. Их провели к угловому столику возле кухни, и всю дорогу мокрые туфли Дэниела скрипели и хлюпали.
– Вы подхватите пневмонию, – забеспокоилась Лора, когда их усадили и они заказали два хереса со льдом.
– Только не я. У меня отличный иммунитет. Я никогда не болею. Во Вьетнаме во время боевых действий меня отрезали от моего подразделения, и я провел неделю один в джунглях под проливным дождем. Когда я наконец выбрался к своим, то совсем ослаб, но не подхватил даже насморка.
