Лора проснулась через три с лишним часа, в 8:26, почувствовав себя отдохнувшей в основном благодаря скорее не крепкому сну, а семейной встрече, устроенной ее подсознанием. Небо было безоблачным, яркие солнечные лучи играли на хромированных деталях автомобиля, пронзая бронзовыми стрелами заднее стекло. Крис продолжал крепко спать. Раненый на заднем сиденье по-прежнему не очнулся.
Оставив автомобиль, Лора рискнула подойти к телефонной будке возле супермаркета. Отыскав в кошельке мелочь, она позвонила Иде Паломар, приходящей учительнице Криса, сообщить, что они уезжают до конца недели. Не хотелось, чтобы ничего не подозревающая Ида оказалась в изрешеченном пулями, залитом кровью доме возле Биг-Бэра, где наверняка уже работала полиция. Лора не сообщила Иде, откуда звонит, поскольку не собиралась надолго задерживаться в Йорба-Линде.
Вернувшись в автомобиль, Лора, зевая, потягиваясь и массируя шею, стала наблюдать за первыми покупателями, сновавшими туда-сюда через двери супермаркета в ста футах от парковки. Очень хотелось есть. Минут через десять проснулся Крис. Глаза у него были заспанные, дыхание кислое. Лора дала ему денег купить упаковку сладких булочек и две пинты апельсинового сока. Не самый питательный завтрак, но в любом случае способный дать заряд энергии.
– Ну а как насчет него? – спросил Крис, показав на раненого.
Лора вспомнила предупреждение доктора Бренкшоу об опасности обезвоживания. Оставалось надеяться, что раненый скоро очнется, ведь находившегося в коме человека нельзя было поить насильно, поскольку он мог захлебнуться.
– Ну… Пожалуй, купи еще апельсинового сока. Быть может, мне удастся привести нашего больного в чувство. – Когда Крис выбрался из автомобиля, Лора добавила: – Купи еще чего-нибудь нам на ланч. Только не скоропортящегося. Скажем, упаковку хлеба и банку арахисового масла. Еще аэрозольный дезодорант и шампунь.
– А почему ты дома не разрешаешь мне все это есть? – ухмыльнулся Крис.
– Потому что без сбалансированного питания мозги у тебя усохнут еще больше, чем сейчас, малыш.
– Странно, что, убегая от наемных убийц, ты не прихватила с собой микроволновку, свежие овощи и банку с витаминами.
– Насколько я понимаю, ты собираешься сказать, что я отличная мать, хотя и перестраховщица. Комплимент принят. Твоя точка зрения учтена. А теперь иди. – Крис собрался было закрыть за собой дверь, но Лора его остановила: – И, Крис…
– Я знаю, – ответил мальчик. – Будь осторожнее.
Когда Крис ушел, Лора завела двигатель и включила радио, чтобы послушать девятичасовые новости. И услышала сообщение о себе: разгром в доме возле Биг-Бэра, стрельба в Сан-Бернардино. Как и все криминальные новости, сообщение грешило неточностями, было бессвязным и лишенным смысла. Однако полученная информация подтвердила опасения Лоры, что полиция ищет ее по всей Южной Калифорнии. Если верить ведущему, власти надеются в ближайшее время найти беглянку, поскольку ее хорошо знают в лицо.
Прошлой ночью она была в высшей степени поражена, когда доктор Картер Бренкшоу признал в ней известную писательницу Лору Шейн. Лора не считала себя знаменитостью: она была всего-навсего рассказчицей, сочинительницей историй, создающей на ткацком станке языка особую словесную ткань. К тому же она только один раз совершила тур по стране для представления своей книги. Мероприятие оставило самые жуткие воспоминания, и этот опыт стал для Лоры первым и последним. А еще она не была частым гостем в телевизионных ток-шоу. Никогда не рекламировала товары в телерекламе, никогда публично не поддерживала политиков и всегда старалась избегать средств массовой информации. Она согласилась с тем, чтобы ее фото помещали на задней сторонке суперобложки, считая это вполне безобидным, поскольку к тридцати трем годам научилась без ложной скромности признавать, что является довольно привлекательной женщиной. Но ей даже в голову не могло прийти, что ее, по словам полиции, хорошо знают в лицо.
И вот теперь Лора беспокоилась не только потому, что утрата анонимности делала ее легкой добычей для полиции, но и потому, что в современной Америке известность чревата резким снижением уровня самокритики и потерей мастерства. Мало кому удалось остаться стоящим писателем, сделавшись публичной фигурой, а внимание средств массовой информации погубило не один талант. Эта ловушка страшила Лору не меньше, чем возможность оказаться в руках полиции.
