Около княжества тмутаракан
В поле Корчевы насыпан курган.
Призрачный холм, приблизительный конус
Полем пунктирным завлек далеко нас.
Долго мы шли с Митридатовых гор,
Шли и пришли и вошли в коридор:
Царство расчета? Республика формул? —
Бред, говорят, мол, мифический вздор, мол…
Сферы сосудов для тлеющих губ
Скудного склепа обставили куб;
Терпят, и служат, и стонут с натуги
Скрепы квадрата, решенного в круге;
Страшные кольца во тьме голубой
Плавно сужаются над головой;
В центре над ними смеется лазейка:
«Влезь-ка снаружи, проникни, посмей-ка!»
Ветер заглядывает в дыру,
Тлеет история на ветру;
В люк ее, — глаз различает легко мой, —
Сыплются годы рудой невесомой;
В каменной домне, — рисуется мне, —
Плавят их все на незримом огне;
В ломкую память и в книжные брусья
Кто их формует, решить не берусь я:
Плитами вечности, — знаю лишь я, —
Выстелен желоб для лет и литья.
Выйдемте в поле, чихнемте, и вот он —
Дымом, как проволокой, обмотан,
Дрожью исходит у Керченских вод
Металлургический черный завод!
Здесь настоящие высятся домны;
Нормы их выработки огромны;
План — и по плану следят мастера,
Чтобы рудой заполнялась дыра.
Служит железо нам, но не всегда ведь
Именно так его будем мы плавить.
Разве не дует нам техника в лоб?
Разве не сменим мы рысь на галоп?
Разве отдать не придется на лом нам
Части, притертые к нынешним домнам?
Вы, кто достигнет столь славных побед,
Вникните в мой неразумный совет:
Вымершим домнам придайте подобья
Древнекурганного холма-надгробья;
Кладом веков разложите в печи
Крючья, лопаты и кирпичи;
Глиной, как здесь, иль песком, как в Египте,
Чем вам понравится, тем и засыпьте,
И после смерти кладите туда
Лучших в Союзе героев труда,
Чтобы терпели и выли с натуги
Скрепы квадрата, решенного в круге,
Чтобы сужались во тьме гробовой
Плавные кольца над головой!
