Скобелев подошел и, приглядевшись, увидел небольшую воронку в земле, края которой отблескивали на солнце, словно стеклянные.
— Что это?
— Фульгурит, Паша. След молнии. Лужайка-то искусственная. Разряд прошел сквозь тело жертвы и ударил в землю, испарив кусок почвы и расплавив песчаную подушку под ней.
— Получается, у нас несчастный случай? — разочарованно выпрямился Скобелев.
— Не совсем. — Штерн тоже встал, отряхивая землю с пальцев. — Грозы-то не было… В общем, опроси тщательно всех соседей — что да как. Встретимся в конторе.
— А вы куда?
— Покопаюсь в источниках. Есть золотое правило: хочешь понять причину явления, изучи его суть.
— Я думал, наоборот…
— Я тоже когда-то так думал!..
В просторном помещении, выстроенном в форме шатра, находились два человека. Один — высокий, сухой, угловатый — был облачен в длинную рубаху без ворота, подпоясанную толстым витым шнуром; из-под рубахи выглядывали широкие штаны, прихваченные у щиколоток ремешками от кожаных поршней. В правой руке высокий держал причудливо извитый дубовый посох с навершием в виде волчьей головы. Длинные волосы собраны в хвост и стянуты тоже витым, разноцветным шнурком. Второй казался полной противоположностью первому — среднего роста, плотный, широкоплечий, в современном легком летнем костюме. Его круглое румяное лицо обрамляла окладистая бородка, а густые волосы не достигали плеч.
Оба стояли в нескольких шагах от массивного валуна со спиленной и тщательно отполированной верхушкой. За камнем, у дальней стены шатра, возвышались два каменных столба, между которыми была подвешена удивительная картина — беловолосый и рыжебородый воин с копьем-сулицей в правой руке и боевым топором в левой. За правым плечом воина торчали лук и колчан со сверкающими огненными стрелами. Суровый взгляд воина, устремленный поверх голов людей, не сулил ничего хорошего любому, кто посмел бы встать на его пути.
Помещение освещал неровный свет факелов, укрепленных на стенах, и в его переменчивых бликах казалось, что воин на полотне медленно обводит взглядом пространство шатра, разглядывая попеременно то одного гостя, то другого.
— Жертвенный день близок, — говорил вполголоса высокий, — а ты до сих пор не готов, брат. Нельзя снова, как год назад, пропустить его! Отец не простит такой вольности, все должно свершиться ныне. Ты собрал шесть даров, а нужно восемь. И лишь тогда мы получим право просить отца нашего о помощи!..
— Дары будут собраны вовремя, волхв, — глухо отозвался второй. — Они уже все известны. А частица силы отца нашего, что мне отпущена, поможет завершить начатое…
Он шагнул к камню-алтарю и положил на него небольшой предмет, похожий на футляр для очков.
— Хорошо, брат. Я верю тебе. Иди и принеси недостающие дары!..
Второй слегка наклонил голову, потом вдруг быстро обошел алтарь и приблизился к портрету воина. Замер на несколько мгновений, широко раскинув поднятые руки и что-то беззвучно шепча одними губами, и тогда высокому волхву на миг почудилось, будто от портрета к пальцам молящегося метнулись тонкие ручейки призрачного огня, мелькнули и пропали. Второй опустил руки и стремительно вышел из помещения, не попрощавшись. А волхв медленно подошел к портрету, пристально его рассматривая, будто видел впервые. Вроде бы такой же, как и вчера, и даже год назад… Однако он так и не смог отделаться от ощущения, что все-таки в портрете опять что-то изменилось!.. Волхв сжал в кулаке оберег, висевший на груди, прошептал короткую молитву и тоже быстро покинул шатер…
— Ну, что мы имеем? — Этим вопросом вместо приветствия Штерн встретил подчиненного несколько часов спустя, едва Скобелев переступил порог их кабинета в здании Главного следственного управления на улице Коминтерна.
— Вахницкий приехал в свой летний коттедж накануне вечером, — с готовностью начал Павел. — Приехал не один, а в компании с двумя мужчинами. Их личности пока не установлены, но это — дело времени. Компания гуляла полночи, фейерверки запускала, из ружей палила — развлекались господа. А вот утром у них, похоже, ссора вышла…
— Почему «похоже»?
— Так соседу показалось, который потом тело нашел… Троица собралась у мангала, развели огонь, музыку опять включили. Сосед подумал, что гулянка продолжится, но там вдруг крик и ругань начались — мат-перемат. Кто на кого орал, сосед не понял, противно ему стало слушать, к себе в дом ушел. А затем у Вахницкого все стихло. Сосед через некоторое время снова во двор вышел, посмотрел за забор — никого. А со стороны улицы от ворот Вахницкого вроде бы машина отъехала…
