— Так, — Штерн включил электрочайник на журнальном столике в углу кабинета, — значит, сосед Вахницкого никакого грома не слышал?
— Нет… Но, когда он был в доме, ему вроде почудилось, что за окном блеснуло что-то. Он еще подумал: опять фейерверк запускают, днем?! Совсем, мол, очумели…
— Ага! Вспышка все-таки была!
— Аркадий Самойлович, — на лице Скобелева появилось почти по-детски обиженное выражение, — но ведь ерунда получается! Грома нет, молния есть…
— Грома сосед не слышал, потому что у разряда почти не было воздушного участка пути и, соответственно, не возникло ударной волны, — усмехнулся Штерн.
— Тогда я совсем ничего не понимаю! Молния — это атмосферный разряд…
— …если она естественного происхождения.
Скобелев растерянно посмотрел на наставника, сел за свой стол и сжал виски ладонями. Штерн невозмутимо повернулся к столику и принялся заваривать прямо в чашках любимый зеленый чай «Гринфилд».
— Удивляюсь я вам, Аркадий Самойлович, — спустя минуту заговорил Павел. — То вы требуете от меня железобетонных реальных фактов, то готовы принять любое мистическое объяснение…
— Просто я предпочитаю пользоваться советом незабвенного Шерлока Холмса: после того, как отбросишь все невозможное, ищи истину в том, что осталось, каким бы невероятным это тебе ни казалось. Что у нас в сухом остатке? Человек убит электрическим разрядом, очень похожим на удар молнии. Грозы не было, короткого замыкания силового кабеля тоже — по причине его отсутствия на месте гибели Вахницкого. Таким образом, версия о несчастном случае исключается, и речь отныне идет исключительно об убийстве. Садись, чайку попьем!..
Несколько минут они молча, по уже устоявшейся традиции, пили душистый, немного терпкий напиток, прикрыв глаза, размышляя и анализируя факты. Аркадий Самойлович всерьез считал, что чай лучше всего помогает раскрепостить разум для решения неординарных задач и распутывания загадок.
— Итак, — произнес Штерн, когда чашки опустели, — предлагаю сформулировать рабочие версии: убийство с целью мести и заказное убийство.
— На такой должности у Вахницкого врагов должно быть хоть отбавляй, — пожал плечами Скобелев. — Раскручивать и проверять всех будем до морковкиного заговенья.
— У нас нет столько времени. Вахницкий — депутат, медийная фигура.
— Тогда, по-моему, нужно исходить из способа убийства. Если молния была искусственной, что ее могло породить?
— Да хоть электрошокер… — начал было Штерн, но тут же поправился: — Хотя нет. Все электрошоковые устройства нелетальные. Даже тазеры.
— Это мог быть какой-то самодельный и мощный разрядник. Типа скорчера, например…
— Я тоже фантастику люблю. Эксперты, между прочим, сказали, что разряд имел мощность от двадцати до пятидесяти киловатт.
Оба снова замолчали, заварили по второй чашке «Гринфилда» и погрузились в размышления. За этим занятием их и застал начальник отдела. С минуту полковник Безруков разглядывал подчиненных со сложным чувством уважения и раздражения, наконец присел к столу Штерна и громко кашлянул.
Аркадий Самойлович открыл глаза, сказал «Добрый день, Иван Арнольдович» и снова ушел в себя. Скобелев же приоткрыл только один глаз, узрел полковника, покосился на медитирующего наставника, приложил палец к губам, сказал «тс-с» и тоже вернулся в транс. Несколько мгновений слегка ошалевший Безруков безмолвно открывал и закрывал рот, потом набрал в грудь воздуху и рявкнул так, что звякнули чайные ложки, лежавшие на стеклянной поверхности журнального столика.
— Эт-то что еще за самодеятельность, подполковник Штерн?! Развели тут буддизм, понимаешь! Вместо того чтобы делом заниматься, чаи распиваете?! А дело, между прочим, на контроле у самого генерала Павшего! Сергей Радимирович мне лично звонил полчаса назад, интересовался ходом расследования. Что я ему доложу?..
— Что расследование идет полным ходом, отрабатываются все возможные версии, — невозмутимо ответил, поднявшись, Аркадий Самойлович. — Абсолютно точно установлено: это не несчастный случай. Вахницкого убили…
Безруков свирепо уставился на него, шумно дыша. Затем вскочил и зашагал по кабинету, то и дело натыкаясь на стулья и раздраженно отставляя их в сторону. Но, поскольку двигался полковник по кругу, стулья снова и снова оказывались у него на пути, не добавляя душевного спокойствия.
