Они не живут в одном районе и не вращаются в одних социальных кругах. Не столкнутся же они в продуктовом магазине, где Монк реорганизует винные бутылки по форме и дате изготовления!
Они увидятся, только если она запланирует встречу. А ведь еще двадцать четыре часа назад она скрывалась от Монка! Теперь она собирается регулярно появляться в его жизни. Что поменялось?
Я скажу вам, что. Она обнаружила, что, вопреки ее страхам, Монк не испытывает ненависти за ее предательство. Сей факт открывает новые возможности, которые она даже не рассматривала: возврат к прежней жизни в Сан-Франциско, словно в последние несколько лет ничего не произошло. Будто меня рядом и нет вовсе.
— Разве не здорово, что она вернулась? — восторгался Монк.
— Я аж переполнена радостью.
— Чувствую, ты немного обижена, — прищурился он.
— Правда? — съязвила я. — Вам стоит работать детективом.
— Что тебя огорчает в счастливый, очень счастливый день?
— Вы, — я указала на него. — Ваша абсолютная ветреность.
— Тебе не нравится видеть меня счастливым?
— Разумеется, нравится, мистер Монк. Просто мне неприятно, что подразумевает Ваш всплеск радости.
— Что я не грущу?
Поверить не могу, какой же он тупица! — Вы считаете свою жизнь несчастной, когда я работаю Вашей помощницей?
— Не более несчастной, чем обычно, — пожал он плечами.
— Тогда почему хотите меня уволить?
— Я не хочу, — опешил он.
— Вы уже дважды, прямо при мне, предложили Шароне мою работу.
— Как ты можешь такое говорить?! Я не могу уволить тебя, — начал оправдываться он. — Не после всего, что мы пережили вместе.
Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глазах. — Правда?
— Я очень нуждаюсь в тебе, Натали! Разве ты не понимаешь?
— Вы представить себе не можете, какое облегчение принесли Ваши слова, — я чувствовала смущение и стыд. Какая же я дура! Как я могла плохо думать о нем? — Когда я увидела, как ошеломило Вас возвращение Шароны, подумала, что Вы собираетесь отдать ей мою работу.
— Не будь глупышкой, — махнул рукой Монк. — Меня хватит на вас обеих.
Мое сердце екнуло. — Что Вы имеете в виду?
— Можете поделиться мной друг с другом, — выдал он. — Мне требуется больше внимания, чем может дать один человек. Идеальное решение!
— Хотите, чтобы мы обе стали Вашими помощницами?
— Разве не прекрасно? Вы можете чередовать дни. Или дни и ночи. Или недели. Я гибкий парень. Уверен, вы, две девчонки, прекрасно справитесь.
Я вытерла с глаз слезы и почувствовала, как щеки побагровели от гнева.
— Собираетесь ли Вы платить нам, «девчонкам», полную зарплату?
— Почему я должен платить полную зарплату за выполнение половины работы? Будь реалисткой.
— Хорошо, вот какова реальность. Я едва свожу концы с концами, работая на Вас полный рабочий день. На половину зарплаты мне не прожить.
— Ты могла бы устроиться на вторую работу, — предложил он.
— Я не хочу вторую работу, — отрезала я.
— Тогда ты можешь использовать свободное время на приведение в порядок своего дома, — предложил он. — Только Бог знает, сколько всего там необходимо организовать и рассортировать.
— Я не собираюсь делиться с кем-то работой, мистер Монк.
— Она вернулась, Натали. Люди, бросающие меня, обычно не возвращаются. Я не могу позволить ей снова исчезнуть.
Эмоционально я могла ему посочувствовать. Отец ушел из семьи, когда он был ребенком, и только недавно объявился снова. А потом Шарона, ежедневная опора, внезапно покинула его. Я не психиатр, но очевидно, что ему нужно было отбросить гнев и вернуть ее назад, чтобы облегчить собственную неуверенность.
Весьма проницательно, не так ли? Зовите меня доктор Натали и предоставьте собственную телепередачу.
Но на практическом уровне мне стоило смотреть фактам в лицо и воззвать к боссу.
— Вы меня не слушаете, — настаивала я. — Я не могу позволить себе получать пятьдесят процентов зарплаты и не собираюсь устраиваться на вторую работу, чтобы оказать Вам услугу.
— Тогда что прикажешь делать мне?
— Выбирайте, — предложила я. — Шарона или я.
— Это несправедливо, — пригорюнился он.
— Несправедливо? — вспыхнула я. — Как Вы можете говорить мне о справедливости?
— Потому что я остаюсь рациональным, а ты нет?
