Антифеодальные, антикатолические силы рекрутировались из самых различных общественных групп феодального общества. Это могли быть те же католические монахи, выступавшие под знаком номинализма, под знаком известного лозунга: всеобщие понятия (универсалии) — не что иное, как названия единичных объективно существующих вещей. Это могли быть сторонники так называемой двойственной истины, утверждавшие в одно и то же время, что в вопросах религии «права церковь», а в вопросах природы и реальных отношений общественной жизни «права наука». Это могли быть писатели типа бессмертного Франсуа Рабле (1494–1553), остро высмеивавшего как светских, так и духовных феодалов и отражавшего в своем творчестве чаяния и интересы не только буржуазии, но и широких масс французского народа. Далеко не все враги феодальной культуры ясно понимали свои классовые цели; многие из них с «аристократическим» презрением относились к той самой буржуазии, интересы которой они объективно защищали. Однако жизнь брала свое: экономические законы, существующие независимо от воли и сознания людей, вели к смене общественных отношений, происходила революция в умах, схоластическое мракобесие бешено сопротивлялось и вместе с тем сдавало одну позицию за другой.
Знаменитый французский философ, сын простого крестьянина, Петр Рамус (Пьер де Ла Раме, 1515–1572) при сдаче экзаменов на степень магистра искусств в 1536 г. осмеливается выступить против схоластизированного Аристотеля, провозглашенного католической церковью «предтечей Христа в делах природы». Католические убийцы, воспользовавшись Варфоломеевской ночью, физически уничтожили передового французского мыслителя. Однако голос Рамуса не остался гласом вопиющего в пустыне. Его борьба против схоластов вызвала множество подражаний как в самой Франции, так и вне ее.
«Буржуазии, — писал Энгельс, — для развития ее промышленности нужна была наука, которая исследовала бы свойства физических тел и формы проявления сил природы. До того же времени наука была смиренной служанкой церкви и ей не позволено было выходить за рамки, установленные верой: короче — она была чем угодно, только не наукой. Теперь наука восстала против церкви; буржуазия нуждалась в науке и приняла участие в этом восстании» [931].
Задача новой философии в первую очередь сводилась к тому, чтобы освободить науку от церковной опеки, разоблачить средневековый лозунг о науке как служанке теологии. К этому философскому движению полностью примкнул Мишель Монтень, сознательно написавший свои «Опыты» не на официальном языке схоластов средневековья — не по-латыни, а на языке своего народа — на французском языке.
Подобно Рамусу, Монтень не хотел и не мог противопоставить средневековому идеализму материалистическое мировоззрение. Он ставил перед собой более скромные и умеренные задачи: критиковать схоластику и схоластический метод с абстрактно-логических и психологических позиций, без противопоставления схоластике нового систематического мировоззрения и нового метода. Однако самый факт борьбы Монтеня против господствующей феодально-церковной идеологии многозначителен, если учесть слабость французской буржуазии в XVI в. и силу светских и духовных феодалов во Франции, если учесть, что даже в XVII в. такой крупный мыслитель и выдающийся ученый, как Декарт, стоял на позиции дуализма и в ряде вопросов придерживался средневековых теологических воззрений. Достаточно вспомнить отношение Декарта к средневековому «онтологическому» доказательству бытия божьего. А ведь Декарт родился спустя четыре года после смерти Монтеня, его отделяет от Монтеня целая историческая эпоха. Философия Монтеня была лишь подготовкой новой философии, пришедшей на смену схоластике. Она преследовала в первую очередь негативные цели и лишь отчасти позитивные. Ее формой явился поэтому скептицизм, означавший конкретно-исторически не что иное, как скепсис по отношению к схоластике, к господству церковного мракобесия над умами людей.
Сам по себе скептицизм как философский взгляд, отрицающий возможность познания объективной действительности, порочен в своей основе. Недаром К. Маркс, критикуя античных скептиков с Пирроном во главе, видел в них продукт упадочничества и бессилия. Скептицизм в новой философии выступает в реакционной, антинаучной, субъективно-идеалистической форме агностицизма. Борьба против агностицизма до сих пор сохраняет большое политическое и теоретическое значение.
