Хорошо известен был Монтеню и другой его сверстник, воинствующий публицист — гугенот, Франсуа Отман, автор центрального произведения гугенотской публицистики, известной «Франко-Галлии», в которой обширная юридическая и историческая эрудиция сочеталась с политической образованностью гуманиста. Это сочинение получило огромный резонанс в рядах как единомышленников Отмана, так и его противников, обрушившихся на знаменитый памфлет целой тучей ответов. И Отман, и Дюплесси — оба отражали в своих произведениях стремление французского дворянства, и особенно верхушки его, ослабить королевскую власть и стать полновластными государями в своих владениях. У Дюплесси особенно ярко выражены были центробежные стремления крупных сеньеров Франции, тенденции к феодальному раздроблению. Нет сомнений, что Монтень, ратуя в своих «Опытах» за целость и сохранность страны и отстаивая абсолютную монархию, скрыто полемизирует и борется и с Отманом, и с Дюплесси-Морне, и с целым рядом других, менее крупных идеологов гугенотского лагеря.
Не останавливаясь более на окружавших Монтеня виднейших писателях и мыслителях, на писания которых он явно и скрыто отвечал своими размышлениями в разных местах «Опытов», рассмотрим, каковы были ближайшие предшественники и сподвижники Монтеня в борьбе с важнейшими столпами феодально-церковной идеологии — схоластикой и теологией. Здесь, прежде всего, следует назвать имена Франсуа Рабле и его соратников Этьена Доле и Бонавентуры Деперье. Именно они, подвергнув сокрушительной критике схоластическую лженауку и ее главную представительницу — теологию, заложили прочный фундамент того направления мысли, которое подготовило, по словам Энгельса [861], развитие французского материализма и атеизма XVIII в. Рабле, Доле, Деперье стоят в начале той линии развития, которую в конце века замыкает Монтень. В своих «Опытах» Монтень очень часто перекликается, не называя их имен, — со своими старшими современниками, строит свои концепции на заложенном ими фундаменте. Этьен Доле, сожженный за атеизм в Париже на площади Мобер в 1546 г., дал такую основательную критику веры в чудеса, расчищавшую пути для научного познания, что его преемникам оставалось только итти дальше по намеченной им тропе. Разбирая «Опыты», мы увидим, как, отправляясь от тех же исходных положений, Монтень блестяще развивает их на новом материале. Продолжая борьбу со схоластикой и теологией, которые были гениально высмеяны великим Рабле и Бонавентурой Деперье, — не говоря о менее выдающихся писателях, — Монтень подошел к этому вопросу с другой стороны; он показал необходимость этой борьбы для раскрепощения науки и, в первую очередь, философии. В этой связи необходимо коснуться, хотя бы кратко, непосредственных предшественников и современников Монтеня на французской почве в области философии.
В борьбе со схоластикой Монтень имел союзником такого выдающегося современника, как самый крупный французский философ XVI в., предшественник Декарта и его философской реформы, Пьер де Ла-Раме (в латинизованной форме — Петр Рамус). Выходец из народа — сын бедного пикардийского крестьянина, — Рамус [862], проявив большую силу характера и обнаружив замечательные способности, стал одним из самых замечательных профессоров основанного Франциском I светского университета Коллеж де Франс, исключительный дар речи которого привлекал в его аудиторию несметные толпы слушателей, каких Париж не видел со времен Абеляра. Решительный противник схоластизированного Аристотеля — в особенности аристотелевской логики и методов преподавания ее — Рамус еще в 1536 г. на диспуте с целью соискания им степени магистра наук выставил неслыханный для тех времен тезис: «Все, сказанное Аристотелем, ложно» (Quaecunque ab Aristotele dicta essent, commentitia esse). На диспуте, длившемся целый день, оппоненты Рамуса из схоластиков тщетно пытались разбить дерзкого новатора. Искусная диалектика его справилась со всеми их возражениями, и Рамусу была присуждена ученая степень. С этого времени Рамус отдал все свои силы и способности этой борьбе и под конец заплатил жизнью за свои смелые выступления против идола схоластиков. Во время Варфоломеевской ночи этот «воин науки» (так называет его T. Н. Грановский), издавший в 1555 г. первое подлинно философское произведение на французском языке — «Диалектику», — этот ученый, являвшийся украшением Франции, имя которого гремело по всей Европе (последователи Рамуса имелись в университетах Германии, Англии, Швейцарии и других стран), был убит наемными убийцами, которых привел к нему его враг схоласт-обскурант Шарпантье. Труп Рамуса после надругательства был брошен в Сену.
