Таргови знал, что он включен в список разыскиваемых, висящий на каждой станции патруля. Такая информация распространялась автоматически. Каждый, кто обращался в банк данных местного штаба, получал полное описание его и его преступных деяний, а также информацию о вознаграждении. Сидя в клетке, Таргови много думал о том, как это обойти.
Здание патрульной станции представляло собой куб в охряной роще цветущих плодовых деревьев. (Позор, что ни одному колонисту от них не было пользы — только красота. Мякоть плодов не была ядовитой, зато практически безвкусной, а в желудке ложилась бесполезной массой.) Поскольку на Дедале находилась большая база Флота, то Флоту и подчинялись почти все полицейские станции, кроме таких мест, как Захария, пользовавшихся автономией. Мало где поддержание законности требовало больших усилий. И потому персонал почти всегда состоял из местных жителей, служивших ранее в других местах, а теперь подошедших к возрасту отставки. При необходимости они могли быстро вызвать помощь извне.
Войдя внутрь, Таргови обнаружил цинтианку, щеголявшую кометой лейтенанта на воротнике (который и составлял большую часть ее наряда), занятую болтовней с двумя местными унтер-офицерами.
— Привет! — удивленно сказала она. — Что тебя сюда привело?
— Нечто такое, что требует конфиденциального разговора, Риху Ан.
Она засмеялась мурлыкающим смехом:
— Контрабанду привез на продажу, старый негодяй? А то на рынке все стало так дорого — не по моему тощему карману.
— Нечто более интересное.
Она провела его в приемную, закрыла дверь и свернулась в ожидании.
— Я доверю тебе тайну, которую ты должна сохранить, — сказал он. — Я только с виду бродяга-торговец. На самом деле я давно уже секретный агент разведки.
Ее хвост распушился.
— Как ты говоришь?
Он предостерегающе поднял руку:
— Да нет, я же не Флэндри. Я один из тех, кто бродит вокруг, докладывает, что узнает, а иногда помогает во всяких мелких операциях. Ты про нас знаешь. Ты только не знала, что я один из таких. Теперь мне приходится тебе открыться.
Риху Ан была неискушенной, но достаточно сообразительной.
— Доказательства?
— А как же, — он показал на компьютерный терминал. — Нг-нг-рр, чтобы не было ловкости рук, сделаешь сама?
Она прыгнула к компьютеру.
— Вызови Центральную Базу Данных. Теперь запроси ограниченный доступ — я отвернусь, пока ты будешь вводить свои данные и подтверждать, что имеешь право знать… Готово. Так, теперь — вот это, — он произнес строку букв и цифр.
Внутри его росла готовность к бою. Но он не напрягся — это было бы опасное ограничение собственных возможностей. Наоборот, он расслабил мышцы, как можно сильнее напрягая все чувства, пока не уловил малейшие завихрения воздуха и пыли, самые слабые звуки городского утреннего шума. Это был критический момент.
Могли измениться все коды агентов. Он лишь надеялся, что никто не взял на себя мороку выполнять этот неуклюжий и трудоемкий процесс вне расписания в разгар кризиса.
Объявление о розыске сбежавшего из-под ареста преступника характеризовало его просто как Таргови, купца. Никто никогда не вскрывает прикрытия без необходимости. В этом случае народ стал бы думать: а кто еще из незаметных личностей может быть агентом? Таргови полагал, что ордер на его арест был введен в базы данных патруля, но не его тайной службы. Это было бы лишь ненужным напоминанием о том, как разделен внутри себя Флот, а поймать его вряд ли помогло бы.
Куда разумнее было бы продолжать, как есть, и вносить перекрестные исправления. Но Таргови считал, что такая мудрость в наши дни — товар редкий. Восстание Магнуссона неизбежно внесло общую и нескончаемую путаницу. И более того, наверняка напугало многих в вооруженных силах. На Дедале они не решались протестовать, но приказы будут выполнять спустя рукава, особенно если эти приказы менее конкретны, чем были бы при нормальных обстоятельствах.
Если он в своих предположениях ошибся, то он сгорел. Если удастся, он не причинит особого вреда Риху Ан и ее подчиненным, которых знал и с которыми был в хороших отношениях. Поблизости у него были друзья, которые дадут ему приют, пока он состряпает новый план.
