— Выходи, дорогой, — раздался чуть насмешливый голос, усиленный громкоговорителями. — Два шага вперед, не бойся.
Даже с пониманием, что это все сон, мне нелегко было шагнуть вперед. Представлялась бездна с металлическими зазубренными кольями внизу. Навязчиво представлялась.
— Это сон! — громко произнес я, направляясь в сторону источника света.
— Да, сон, сон. Только не кричи так.
Голос показался мне знакомым. Свет между тем начал тускнеть, и вскоре я уже смог поднять веки. Теперь я увидел собеседника, точнее, его силуэт — черную фигуру в кресле на фоне круглого светового пятна. Все, кроме этого пятна, находилось во мраке — ни стен, ни потолков.
— Александр Фролов… — голос сделался еще более насмешливым. — Уверен, что ты не имеешь ни малейшего представления, зачем тебя сюда привезли.
— Даже смутно не догадываюсь, — признался я. — Но это точно сон или вы копаетесь у меня в голове какими-то волнами или лучами?
— Сон. Несколько необычный, как ты можешь заметить, но именно сон. Кстати, с пистолетом поосторожней.
— Если это сон, то я могу спокойно пальнуть себе в голову и проснуться.
— Не совсем так.
— Ой, не надо, — я сунул пистолет в кобуру. — Я здесь уже умирал.
— Не здесь, а на тренажере, — поправил собеседник. — Есть существенная разница.
— Заметил. Тут солнце светит. А там везде дождь.
— Это, конечно, не Солнце.
— Я в общем смысле. А… Погодите, если не Солнце, то что? Другая планета?
— Замечательно! Триумф дедуктивного метода.
«Этот гад надо мной издевается», — зло подумал я.
— Да, другая планета. Нормально? — сказал он.
— Пока да. Вообще-то я заинтригован. И действительно не понимаю, в чем смысл происходящего.
— Все просто. Я хочу нанять тебя на работу.
От неожиданности я замер с отвисшей челюстью. Если собеседник меня видел, это наверняка доставило ему удовольствие.
— Нет уж, спасибо! Я еще во сне не работал! — мне оставалось лишь превратить это в шутку, пряча за смехом растерянность. — Раньше я днем лодырничал, тогда бы и нанимали. А теперь мне днем придется спать, а ночью работать, я уже устроился в хорошее место. Кажется, на полную ставку.
— Ты не понял… — Собеседник щелкнул пальцами, и свет за его спиной начал меркнуть.
Вместе с тем тьма в помещении стала разжижаться, я разглядел черные стены, черное кресло и человека, затянутого в черную кожу. Это был Кирилл.
— О! Все. Я просыпаюсь! — теперь я рассмеялся оттого, что мне действительно стало весело, а не для прикрытия растерянности. — Это бред на почве сегодняшних сумбурных событий. Ты меня один раз уже нанял. Заплатил денег…
— То был аванс, — спокойно ответил Кирилл, поправляя очки на носу.
— Это уж фиг! Я его отработал. Мне, черт побери, губы помадой мазали. Все! Все свободны!
Я хотел проснуться, но не знал, как это сделать. Разве что действительно пальнуть себе в лоб. Но рука не слушалась, не тянулась к пистолету. Нет, меня не заблокировали, просто я допустил на мгновение, что Кирилл не врет. Ни в чем. Даже в том, что здесь все иначе, чем в тренажере. Понять, какой вред может нанести мне попадание пули во сне, я представить не мог, но решил не экспериментировать. И это был самый страшный момент из всех моих снов. Страшнее, чем когда в клочья разорвало Искорку.
— Не спеши, — мой наниматель расплылся в улыбке. — Будильник зазвонит, тогда и закончим разговор. А пока давай без взбрыков. Ты хороший боец, Саша, а у нас тут война. Насколько я знаю, ты сетовал на то, что пришлось уйти со службы. В охранную фирму хотел устроиться. Так?
— Было дело, — сдался я. — Но что тебе от моих заслуг, если мы во сне?
Я подчеркнул обращение на «ты», чего в реальности сегодня позволить себе не мог, хотя мы с Кириллом были ровесниками. Он вновь усмехнулся. Так усмехнулся, что я понял — отсутствие разницы в возрасте между нами не имеет значения. Мне все равно придется называть его на «вы», пока он сам не захочет иначе. С этим было трудно смириться — и вовсе не из-за того, что я ощущал несправедливость в его превосходстве. Как раз напротив. Просто меня в который уж раз ткнули носом в то, что боевой опыт в мирной жизни ничего не значит. И неважно, что это сон! Тот, реальный Кирилл имел надо мной такое же превосходство. Он не ел тушенку в окопе, не сидел под дождем в засаде со снайперкой, не делал ничего из того, чем я гордился, возвратившись к гражданской жизни. Но он оказался, что называется, круче меня. А все дело в том, что у него здесь тоже была война, и он, в отличие от меня, сумел в ней стать победителем. Я получил осколки в живот, а он «Мерседес» и студию для съемок. О чем тут говорить? На войне командира можно назначить, но остается им в поле тот, кто реально умеет побеждать и за кем идут люди. Я, может, и был неплохим офицером, но, пока я там скакал под пулями, Кирилл отвоевал право нанять меня на работу. Какими бы способами он этого ни достиг, я вынужден был признать их честными. Потому что уж где-где, а на войне победителей точно не судят. Но хорошенько все обдумав, я решил-таки называть Кирилла на «ты». По крайней мере во сне.
