Меж крутых бережков - страница 29

Шрифт
Интервал

стр.

Вот уже с неделю Феня живет вместе с доярками в луговом стане. Три палатки на берегу Оки, чуть поодаль — загон для скота под камышовой крышей.

Привольно! Воздух легкий, чистый — не надышишься, и ждешь чего-то радостного… Может, настроение такое у Фени, оттого что в первый же день, как приехала в луга, нашла она пучок приточной травы, от которой, говорят, людям бывает счастье. Разве догадаешься, что к чему! Доярки тоже повеселели. Кончились недели весенней бескормицы. Травы по лугам сочные, свежие. Фенины телята опять пошли на поправку.

По утрам Феня бегает в ближний лес, ломает черемуху. Ей нравится, когда в палатке веет ароматом леса. Вот и сейчас набрала большую охапку белых пахучих веток — под тяжелыми влажными кистями цветов почти совсем не видно зеленых листьев, утопила лицо в черемухе, улыбнулась.

«Сперва сменю букет у Александра Ивановича, потом у себя». На заре видела она, как заведующий фермой направлялся к дояркам, выгонявшим коров. Значит, наверно, дома его еще нет. Феня легкой, неслышной походкой приблизилась к палатке и уже хотела было войти в нее, как на пороге появился Александр Иванович…

— Ага, наконец-то поймал! Так вот, оказывается, кто мне черемуху таскает!

Феня смутилась и не знала, что сказать. Она ждала, когда он поздоровается, и тогда ей легче будет найти подходящее слово. Но Александр Иванович все временил, смотрел на нее, весело прищурясь. Ему было приятно, что она, такая молодая, весенняя, стоит перед ним и солнечные зайчики играют на ее платье. А какие у нее пушистые ресницы!

Но вот Феня подняла голову, и ее карие глаза встретились с его глазами, и что-то неотступное, настойчивое почувствовала она во взгляде Александра Ивановича, и тревожно и радостно забилось ее сердце.

— Разрешите… я поставлю черемуху.

— Пожалуйста.

Феня прошла в палатку, поставила цветы на стол, хотела было выйти, но путь ей отрезал смеющийся Александр Иванович.

Она опустила глаза.

— Ну, я пойду, мне телят надо поить… — тихо сказала наконец Феня.

Но Саше вдруг захотелось еще побыть с ней хоть немного в это ясное утро. Потому и нашел он предлог:

— На тебя жалуется пастух, что ты какие-то там новшества вводишь, а ему ничего не говоришь…

— И никаких новшеств не ввожу я, — вспыхнула Феня, — а всего лишь навсего не даю ему гонять телят попусту, особенно против ветра, устают они, а потом еще посыпаю солью луга по утрам, когда роса лежит, ну и… — Феня захотела дальше рассказывать, но, посмотрев на Александра Ивановича и увидев, что тот улыбается, смолкла.

— Какая ты сегодня!.. Ну, честное слово, не знаю… — проговорил он.

Феня еще больше смутилась и бросилась бежать, прижимая к груди ветки черемухи. Вот и палатка, в которой она живет вместе с доярками. Феня положила на свою койку черемуху, достала зеркальце и долго рассматривала себя. Ей казалось, что в жизни ее начинается что-то особенное, значительное, праздничное. Забыв про черемуху, напевая какую-то песенку, выскочила она из палатки и скрылась в лугах.

Над Окой синяя утренняя заволока. Все уже проснулось, заговорило. День разгорался ярче и ярче. Феня поднялась на взгорок. С какой-то точки перед ней вдруг открылась пойма — зеленая, неоглядная, с голубой широкой лентой Оки.

Феня смотрит вокруг повлажневшими глазами, улавливает терпкие запахи земли, трав, потом поднимает голову кверху — в синеве высокого, чистого неба сыплет хрусталинки жаворонок, забрался под самое солнышко и заливается — крохотный, трепещущий…

Каждая капля росы на траве горит то голубым, то зеленым, то алым, и создается такое впечатление, будто бы хрусталинки, что сыплет жаворонок, падают в траву и тут же вспыхивают разноцветными огнями. А отстоявшаяся чистая вода в дорожной колее плавится под лучами, ослепляет — нагнись и черпай ладонью солнце.

Феня почувствовала, что грудь ее распирает какая-то непонятная, но очень большая радость, настойчиво бьется, тормошит, просится наружу. Так бы, кажется, взяла да и обняла весь белый свет. Феня подставила разгоряченное лицо навстречу влажному речному ветру, зажмурилась. Так она стояла несколько мгновений с легкой, едва заметной улыбкой, потом снова взглянула на пойму. Все было по-прежнему прекрасно, все хорошо, очень хорошо!


стр.

Похожие книги