Званцев ответил, не задумываясь:
— Я ценю такое обращение ко мне, но я не верю в кино.
— Но почему? — запротестовал режиссер.
— В этом убедила работа с “Центрнаучфильмом”, где я писал тексты к кинокартинам. Режиссерский диктат и никакой самостоятельности.
— Чтобы исключить такой диктат, я готов создать сценарий вместе с вами.
— Это полдела.
— В чем другая половина? — допытывался режиссер.
— В третьем соавторе, моем друге — сценаристе, работавшим с режиссером Згуриди, создавшим фильм “Комсомольск”.
— О чем разговор? Лишь бы основа была ваша.
И Званцев отвез жену с маленьким Никитенком на дачу Фельдманов в поселке Большого театра на Истре. А сам отправился вместе с Михаилом Семеновичем Витухновским в Комарово, в Дом творчества писателей на Карельском перешейке, под Ленинградом. Клушанцев регулярно приезжал туда с режиссерскими пожеланиями.
Так на берегу Финского залива создалась лунная атмосфера, чему немало способствовала романтически настроенная ассистентка московского режиссера Тамара Ежова. Она, подготовив все для ленинградских съемок, в ожидании его приезда, отдыхала в “Комарово”. Работа московского фантаста заинтересовала ее, и она с восторгом слушала рассказ Званцева о его замысле. Восторженность слушательницы вдохновляет поэта, а Званцев в душе был им. К тому же они обменялись шутливыми “лунными” прозвищами. Он стал “Лунником”, она — “Селеной”. Влияние молодой женщины не могло не сказаться на работе Званцева. И космический рейс отважных космонавтов на мертвую планету, где на вековой пыли останутся только их следы, превратился в поэму о первооткрывателях Космоса, не чуждых человеческих чувств, сотрудничеству людей разных, враждебно настроенных стран, и даже романтической любви…
Но по мере завершения сценария и драматичнее становилось действие, все недовольнее становился режиссер, заявивший, наконец, что снимать фильм по такому сценарию он не будет.
— Где вы были раньше, соавтор? — возмутился Витухновский, бывалый сценарист.
— Как режиссер, я берусь ставить фильм по законченному сценарию. Меня интересует освоение другой планеты, а не побочные любовные коллизии.
— Вы думаете, что у двух серьезных людей есть время угождать режиссеру, неспособному видеть воплощение общего замысла?
— Я не решаю, кто на что способен. И вам советую не брать на себя слишком много, — еле сдержался Клушанцев.
Званцев не вмешивался в перепалку кинематографистов, но глубоко переживал крушение надежд воплотить на экране, все то, что он навязал своим соавторам.
— Мне ясно, что с вами кашу не сваришь, и потому я выхожу из игры и завтра же уезжаю в Москву, — заявил Витухновский.
Клушанцев демонстративно повернулся и ушел.
— Я еду вместе с вами, Михаил Семенович, — сказал Званцев.
— У вас срок путевки не кончился.
— Шут с ней, с путевкой. Я дома по горячей памяти повесть “Лунная дорога” напишу, если вы не будете возражать.
— Пишите, ради Бога. В сценарии все ваше: и сюжет и образы героев. Моя задача была лишь сдерживать киношным прокрустовым ложем ваш пыл. А в повести вам вольная воля.
Следующий день еще предстояло пробыть в доме творчества, и Званцев с Витухновским спокойно завтракали, поскольку поезда в Москву идут вечером.
К ним с загадочным видом подошла Тамара Ежова.
— Лунник, могу я с вами посекретничать?
— Я пойду пройдусь и посмотрю расписание электричек, — понимающе сказал Витухновский, вставая.
— Может быть, мы тоже пройдемся? — предложила Тамара.
— Конечно! Надо проститься с Финским заливом.
— И со мной, — напомнила она.
— Долгие проводы — лишние слезы. Я ведь не на Луну улетаю.
— Селена не прощаться вас вытащила, — опровергая себя, начала она. — Хочу поговорить с вами, “в порядке кинематографической солидарности”, о вашей работе. Вы не представляете, в каком отчаянии уходил от вас Клушанцев. Я испугалась за него, а он ухватился за меня, как за соломинку.
— Чем же вы могли помочь ему?
— Он умолял меня поговорить с вами. Потерять вас для него катастрофа. Картина в плане студии, на нее выделены немалые деньги, и все летит прахом, а он оказывается без работы.
Они спустились по крутой улице Комарова к берегу залива. На него набегали ленивые волны.
