— Я не уверен, что оно останется в составе Кардиологического центра и вряд ли кто возьмет на себя такую обузу.
— Я поговорю об этом в ЦК, — пообещал Званцев.
— Во всяком случае, я желаю успеха в вашей разработке. Мы ценим инженеров в медицине, — говорил Чазов на прощание.
А с разработкой подкожной миниЭС дело обстояло неважно.
Не просто оказалось использовать непроизвольные движения человека, если он болен и лежит без движения.
Пришлось перейти на использование движений грудной клетки при дыхании.
Но самым тяжелым была западная конкуренция.
Если первые заграничные шесть аппаратов были рассчитаны на два года, а у Танюши проработали и того меньше, и ей повторно поставили уже новые с патентованными батарейками на пять лет, то рекламировались уже конкурентные стимуляторы на 7 — 10 лет. И за этот срок состарится вся электронная схема стимулятора, и он уже не будет нуждаться в “самоподзаводе”, как испорченные часы на руке.
Наиболее тяжелым было то, что Званцев в своей творческой группе остался один. Сначала умер бесценный помощник Зелик Львович Персиц, но главное, скончался Григоров, попав пациентом в Кардиологический Центр Чазова. Человек, посвятивший жизнь борьбе с сердечным недугом, сам умер от сердечного приступа.
И никто из медиков не брался заменить его в изобретательстве. А без медицинской стороны продолжать разработку стало бессмысленным.
“Не все на свете удается, не все сбываются мечты”.
Но кардиостимуляторы стали производиться в нашей стране. И уже не в одном-двух центрах их имплантировали, а во многих больницах столиц и городов.
Отделение покойного Григорова заботой Званцева вошло в состав Института хирургии имени Вишневского, и занимало целый этаж в тридцатом корпусе четвертой Градской больницы.
И в кабинете руководителя Московского Центра кардиостимуляции доктора Андрея Михайловича Жданова висел портрет основоположника кардиостимуляции в нашей стране, покойного заслуженного деятеля науки профессора Сергея Семеновича Григорова.
Не развлеченье шахматы, а искра,
Что вызовет пожар ума без риска.
Спустя много лет после первого приезда постаревший Костя Куликов снова был у своего друга Саши Званцева. На этот раз в Москву его привела стенокардия. И после долгой разлуки, верные своей Белорецкой традиции, два старика прежде всего сели за шахматы и сыграли вничью очередную партию. Костя встал и прошелся по кабинету:
— Уф! Тяжко, старче, играть с шахматным композитором. Играешь и ждешь, что он выкинет какой-нибудь сверхъестественный фортель. Вроде, как с шахматным колдуном играешь.
— Если говорить о колдунах и волшебниках, то вот посмотри на этот фотопортрет, что висит на стене ниже Танюшиного.
Костя поправил очки и вплотную подошел к фотографии.
— Тебя вижу с кем-то. Где это вас сняли и по какому поводу?
— В Кремле. В Георгиевском зале во время Всесоюзного съезда изобретателей.
— То, что ты изобретатель, знаю, но про съезд ты ничего не писал.
— Ну, как же! Я ведь один из организаторов Всесоюзного общества изобретателей, бессменный член редколлегии журнала “Изобретатель и рационализатор”. Мы совместно с полярным летчиком Героем Советского Союза Мазуруком написали письмо научных деятелей в правительство и ЦК партии о необходимости создания такого общества.
— Ну, тебя понятно надо было запечатлеть. Но кто, старче, твой собеседник?
— Он, друже, имеет на это право неизмеримо больше, чем я. Это волшебник!
— Шутишь?
— Нисколько. Садись. Я тебе расскажу о нем. И кое-что о шахматах, которые нас с ним сблизили.
Костя уселся поудобнее в кресло и Саша начал свой рассказ:
— Ты извини меня, друже, но я начну по-писательски издалека, “от печки”, с широкой мраморной лестницы Кремлевского дворца. Вступая на нее, вспомнил я, как когда-то поднимались здесь цари в роскошных одеяньях, бояре в собольих шубах, позднее вельможи в седых паричках и золоченых кафтанах. И, конечно, ослепительные дамы, сверкающие оголенными плечами и бесценными драгоценностями. Представил себе и стройных генералов в белоснежных мундирах с эполетами и бриллиантовыми звездами. Может быть, проходя под батальной картиной, висящей над лестницей, кое-кто из них узнавал детали перенесенного ими боя.
