Я отвернулась от нее и уставилась в огонь, который разжег для нас Джек. Была бы я настоящей роми, я бы увидела в огне те беды, от которых у меня мурашки бежали по хребту. Умела бы я видеть что-то, кроме бесполезных снов о Доле, я бы знала, чего я так боюсь.
Я переворачивала свои страхи в уме, как старая клуша-наседка, которой Дэнди меня назвала, переворачивает яйца. Роберт мог в гневе бросить нас, узнай он, что Дэнди и Джек легли вместе. Я знала, что теперь это неважно. Были и другие балаганы, которые нас с радостью бы приняли. Дэнди владела редким ремеслом, и у нее был талант. Дэнди была единственной летающей девушкой в стране, а я – лучшим объездчиком и наездником из всех, кого я знала. У нас было десять гиней (девять, спасибо страстям Дэнди) и гунтер ценой в пятьдесят фунтов. С голоду мы бы не умерли. Не страх того, что Роберт нас бросит, сжимал мне сердце.
Дэнди могла упасть.
Но Дэнди в любом случае не могла упасть!
Она была умелой, а Джек – хорошим ловцом. Их хорошо учили, и они каждый день упражнялись. Роберт поклялся, что они никогда не будут работать без сетки. Мне делалось дурно от страха на высоте, но Дэнди она не тревожила. Она была вполне счастлива. Я знала, что она хочет Джека отчасти из похоти, отчасти из бешенства, что он положил глаз на Кейти. Я не верила в любовь. Я никогда такого не видела. Никогда не видела влюбленного мужчину или женщину. Никогда не видела, чтобы люди что-то делали по другой причине, кроме как угождать себе. Раз уж Дэнди хотела Джека, я подумала: ладно, пусть она его получит. Если его отец испортит им веселье, когда мы будем в дороге, она может или бросить его, или найти способ быть с ним. В любом случае для Дэнди речь шла о развлечении, а не о жизненной необходимости.
– Все сказала, мамаша Мэрри? – насмешливо спросила Дэнди.
Она снова убрала волосы и повязала на шею свежий платочек. Пока я смотрела на огонь, она наблюдала за моим лицом и все по нему поняла.
– Вся в тревогах? – поддразнила она меня.
– Да, – ответила я.
По крайней мере, один страх я смогла определить.
– Ты уверена, что старуха научила тебя, как избежать беременности? – спросила я. – И сказала, когда можно безопасно ложиться с мужчиной?
Дэнди усмехнулась, глубоким голосом рассмеялась, и ее ежевичные глаза замерцали.
– Еще как, – сказала она. – Есть время, когда не можешь понести, а есть, когда точно понесешь. Есть травы, которые помогают и, наоборот, мешают. Есть еще гадкое снадобье, от которого все внутренности выворачивает, но оно вымывает ребенка, если уж получился. Я знаю, как сделать так, чтобы не забеременеть.
Она хитро на меня посмотрела.
– И как обзавестись пузом, если захочу, – сказала она.
– Ты не захочешь, – сдавленно отозвалась я.
Дэнди засмеялась.
– Чтобы Кейти одна стояла наверху и летала на трапеции в розовом корсаже? Меридон, да ты с ума сошла!
Февраль был морозным и леденящим.
В начале марта пришла оттепель, но потом снова ударил мороз. Роберт заставлял нас работать в любую погоду, и нам, всем четверым, это смертельно надоело, нам хотелось бунтовать, но мы держали свои жалобы при себе. Мы занялись изготовлением костюмов и упряжи, миссис Гривз учила нас с Дэнди шить. С рукоделием у нас было хуже, чем у Джека и Кейти. Джек делал костюмы и упряжь всю жизнь, а Кейти выучилась проворно и легко шить в работном доме. Только мы с Дэнди собирали дешевый шелк широкими неприглядными стежками, когда надо было подрубить край. Раз за разом миссис Гривз заставляла нас распарывать работу и переделывать, пока ткань не стала влажной и не засалилась от наших прикосновений.
– Отстирается, – спокойно сказала миссис Гривз, когда я посетовала, что костюмы испорчены еще до того, как мы их надели.
У Дэнди и Джека было меньше времени побыть наедине, но они, как правило, вызывались напоить лошадей на ночь, и мы с Кейти давали им полчаса на то, чтобы удовлетворить нужды лошадей и их собственные, прежде чем натянуть шали на головы и выбежать через заднюю дверь к конюшням.
Я только однажды спросила Дэнди, как ее любовные дела; сама она не спешила делиться. Я думала, что долго она Джека не удержит, он уже смотрел на сторону, хитрил и любезничал с Кейти, когда мы сидели за шитьем у кухонного стола. Черные глаза Дэнди метали молнии в сторону Кейти, но Джеку она по-прежнему улыбалась ровно и мило. Я только однажды заговорила с ней в те долгие морозные недели. Я как раз надевала на маленьких пони новую упряжь, а Дэнди стояла рядом, чистила бубенцы и вешала их на ремни.
