— Жив, — лаконично бросила республиканка, вперившись в мужчину взглядом своих холодных глаз.
— Да в этом-то я как раз и не сомневался, — самодовольно хмыкнул мужчина. — Я даже боюсь представить, что нужно сделать, чтобы угробить нашего капитана. Меня, да и всех офицеров и солдат сопротивления, волнует не это. Нас волнует его дальнейшая судьба. Когда он вернётся в Литанию?
— Это не в моей компетенции, Командующий. Могу сообщить только то, что он отозван в Республику Верховной дальней разведки.
— Отозван? Он что-то сделал не так? Так оставьте его нам! Зачем вам функционер, делающий что-то не так?.. Постоянно совершающий фатальные для Республики ошибки?.. — слова офицера сочились злой иронией.
— Командующий, — вдруг нахмурилась и начала печатать слова метиллия. — Леон сделал всё возможное… и невозможное… для вас. Он совершил то, чего никогда не делал ни один республиканец для чужого ему Планетарного образования. Вам осталось только взять главный приз. И вы даже этого не можете сделать самостоятельно? Вам нужно до последнего вытирать сопли?
Отповедь Старшей несколько сбавила ироничный настрой офицера, он нахмурился.
— Ты не права Старшая, — покачал головой мужчина. — Нашего лидера ждут заслуженные почести на планете. Его хотят видеть в Совете Литании, чтобы поздравить с грандиозной победой над мятежниками. Его ждут простые люди, заполнившие площади столичного мегаполиса. Его ждёт триумф. Я думаю… капитан это заслужил… куда больше любого из нас. А до власти… Мы её возьмём. Ри с Грингом уже в десантных челноках. Члены Правительства не могут отойти от шока, и не отойдут — им этого уже не дадут сделать. Через несколько часов начнут прибывать корабли третьего и седьмого ударных флотов, они блокируют систему до окончательной стабилизации политической обстановки. Ты зря упрекаешь нас — это наша война, это наше Планетарное образование. Но без Меча Республики оно будет… неуютным, холодным. Победа не будет полной, люди не смогут радоваться так, как они радовались бы, находись рядом наш лидер.
Несколько минут республиканка переваривала слова литанца, а потом взглянула на него… вроде бы так же, но, одновременно, и совсем иначе. Мальчик стал ей интересен.
— Прости, Командующий, если задела чувства соратников моего боевого брата. Уверяю тебя, он получит свой триумф. Сёстры не оставят его вклад в нашу общую Экспансию без внимания. Пройдёт время, и, возможно, он вновь окажется с вами. Но сейчас его ждут в Республике. Да и лечение, в котором он нуждается после совершённого… подвига, может дать только Республика. Главное — доведите начатое им дело до конца. Ради него и Тёмной Матери.
— Не сомневайся, Старшая, мы не опозорим память Валери! Виновники её гибели заплатят по счетам. Просто… Берегите его. Он нам нужен.
— Не только вам, — хмыкнула женщина, ощутимо смягчаясь. — Не только вам…
Сводная эскадра Конфедерации Свободных Миров, используя все доступные средства маскировки, входила в космическое пространство Планетарного образования Литания. Первоочередной задачей флота было определить местонахождение вероятного противника, а если Сектор подвергся захвату, то и попытаться выбить республиканок из оккупированных миров. Но прежде следовало понять, что вообще происходит в Литании.
Это дело первостепенной важности адмирал Виннон Эмминс держал на личном контроле, вместе с прочими офицерами штаба постоянно мониторя линии космической связи. Сразу следует сказать, что целостная картина у флотских не складывалась. Вернее, складывалась, но выглядела при этом как-то уж слишком умиротворённо, что, с учётом недавней повышенной активности на этой территории флотов Республики, смотрелось особенно подозрительно.
Впрочем, адмирал не был политиком, чтобы строить всевозможные догадки, он был военным, то есть человеком, про которых говорят, будто у них одна извилина, да и та прямая. Утрируют, конечно. Всё дело в профессиональной деформации, напрочь лишающей флотского офицера воображения. Что-то в нём было от технаря, в самой своей основе чуждого диалектического мышления. Для него существовало только два варианта развития событий. По первому из них в Секторе ждал подлый и коварный враг, по второму — враг ещё не успел зайти в Сектор, и ожидал за его пределами. Никаких иных толкований ситуации адмирал не видел, и видеть не хотел. Естественно, тишь да гладь на гражданских линиях связи заставила Эмминса тут же заподозрить неладное, что в его системе ценностей означало: враг ждёт в Секторе.
