. Жалко, что вас не учили шевелить мозгами, мисс. Из вас вышел бы замечательный лектор по атеизму.
Барбара смотрит на отца.
Андершафт. Не обращай на меня внимания, милая. Занимайся своим делом и позволь мне быть наблюдателем.
Барбара. Хорошо, папа.
Андершафт. Например, что такое вот с этим пациентом?
Барбара(смотрит на Билла, который сидит все в той же позе, с тем же выражением мрачного раздумья). О, мы его живо вылечим. Вот, посмотри. (Подходит к Биллу и останавливается в ожидании.)
Тот взглядывает на нее и снова опускает глаза, чувствуя себя неловко и злясь еще больше.
Хорошо бы растоптать каблуками лицо Мэг Эбиджем — верно, Билл?
Билл(в замешательстве вскакивает с колоды). Враки, я этого не говорил.
Она качает головой.
Кто вам сказал, что у меня на уме?
Барбара. Ваш новый приятель.
Билл. Какой еще новый приятель?
Барбара. Дьявол, Билл. Когда ему удается опутать человека, тот становится несчастным, вот как вы.
Билл(пытается показать, что ему сам черт не брат). Я вовсе не несчастен. (Опять садится и вытягивает ноги, стараясь казаться равнодушным.)
Барбара. Ну, а если вы счастливы, почему же этого не видно?
Билл(невольно подбирая ноги). Сказано вам, я счастлив, и отвяжитесь от меня! Чего вы ко мне пристали? Что я вам дался? Ведь я не вас двинул по роже!
Барбара(мягко, подбираясь к его душе). Это не я к вам пристаю, Билл!
Билл. А кто же еще?
Барбара. Тот, кто не хочет, чтобы вы били женщину по лицу. Тот, кто желает сделать из вас человека.
Билл(бахвалится). Сделать из меня человека? А я разве не человек? А? Кто говорит, что я не человек?
Барбара. Может быть, где-нибудь в вас и сидит человек. Но — как же он допустил, что вы ударили бедняжку Дженни? Это было не очень-то человечно.
Билл(вконец измученный). Отвяжитесь вы, говорю я вам. Довольно уж. Надоела мне ваша Дженни.
Барбара. Так почему же вы все время об этом думаете? Почему вы боретесь с этим в душе? Ведь вы не обратились к богу!
Билл(убежденно). Ну уж нет. Этого вам не дождаться.
Барбара. Правильно, Билл. Не сдавайтесь. Соберитесь с силами. Не уступайте нам себя по дешевке. Тоджер Фэрмайл говорит, что он три ночи боролся с богом так, как никогда не боролся с японцем в мюзик-холле. Он сдался японцу только тогда, когда рука его была почти сломана. Он сдался богу только тогда, когда сердце его было почти разбито. Быть может, вам это не грозит — ведь у вас нет сердца.
Билл. То есть как это нет? Почему это у меня нет сердца?
Барбара. У человека с сердцем не поднялась бы рука на бедняжку Дженни, как по-вашему?
Билл(чуть не плача). Ох, да когда же вы от меня отстанете? Ведь я вас не трогал. Что же вы не даете мне покоя? (Весь дергается.)
Барбара(успокаивающе кладет руку ему на плечо и говорит кротким голосом, ни на минуту не давая ему опомниться). Это ваша совесть не дает вам покоя, Билл, а не я; мы все через это прошли. Идемте с нами, Билл.
Он дико оглядывается по сторонам.
Идемте с нами, к подвигам на земле и вечной славе на небесах.
Ему становится невмоготу.
Идемте.
В убежище бьет барабан, Барбара оборачивается, и Билл с глубоким вздохом сбрасывает с себя чары. Из убежища выходит Адольф с турецким барабаном.
А, вот и вы, Долли! Позвольте познакомить вас с моим новым другом, мистером Уокером. Билл, это мой парень, мистер Казенс.
Казенс отдает честь палочкой.
Билл. Собираетесь за него замуж?
Барбара. Да.
Билл(с чувством). Ну так помоги ему боже! Помоги ему боже!
Барбара. Почему? Вы думаете, что он не будет со мной счастлив?
Билл. Я едва вытерпел одно утро, а ему придется терпеть всю жизнь.
Казенс. Ужасная мысль, мистер Уокер. Но я не могу расстаться с Барбарой.
Билл. Ну, а я так могу. (Барбаре.) Слушайте-ка! Знаете, куда я сейчас иду и что собираюсь сделать?
Барбара. Да, вы идете к богу. И не минет еще недели, как вы явитесь сюда и скажете мне об этом.
Билл. Вот и врете. Я пойду в Кеннингтаун и плюну в глаза вашему Тоджеру. Я съездил Дженни по роже, а теперь пускай он съездит мне по роже, и я приду и покажусь вам- Он изобьет меня почище, чем я избил вашу Дженни. Вот мы и будем квиты! (Адольфу.) Правильно или нет? Вы — джентльмен, должны знать.
