— А с другой стороны, — продолжал Пол, — порой и в самом деле хочется так выглядеть: котелок на голове, облегающая голубая рубашка с плиссировкой на груди, узкий накрахмаленный белый воротничок, красивая «бабочка» за пять долларов, пальто от Берберри… Уходить с работы каждый день ровно в пять — и прямо на вечеринку с коктейлем.
— Но ты и так каждый вечер ходишь на вечеринки с коктейлем, без всякого котелка.
— Но я имею в виду совершенно другую вечеринку. — Пол повел ее через Пятую авеню. — Такую, на которую приходят истинные джентльмены, в накрахмаленных рубашках с плиссировкой на груди. Может, когда-нибудь…
Бросились в сторону, чтобы не угодить под колеса автобуса.
— Боже, ты только посмотри на эти платья! — восхитилась с завистью Дора.
Постояли перед витриной магазина Сакса.
— Пятая авеню-ю, — задумчиво протянул Пол, — улица грез.
— Как приятно сознавать, что такие прекрасные вещи существуют на свете, даже если они тебе недоступны, — прошептала Дора, зачарованно глядя на освещенную, словно театральной рампой, витрину с роскошным, цвета солнца платьем под девизом «Тропические ночи в Манхэттене»; там же почему-то — вырезанная из камня рыбина.
— Ну, куда? В верхнюю часть города или домой?
— Мне так хочется еще погулять, — призналась Дора с улыбкой. — Совсем немного. — И сильнее сжала его локоть. — Идем в верхнюю часть города.
Туда они и направились.
— Как мне нравятся эти манекены! — воскликнул Пол. — Все вместе и каждый по отдельности. Кажутся такими высокомерными, но в них чувствуется человеческая теплота; такие гостеприимные, такие вежливые! А грудь — как модно в этом сезоне.
— Конечно, здорово, — согласилась Дора. — Все из папье-маше; с папье-маше никаких проблем. Ты посмотри — чемоданы из алюминия, для воздушных путешествий.
— Похожи на кастрюли у моей матери на кухне.
— Разве тебе не хотелось бы иметь несколько таких?
— Да-а… — Пол не отрывал от них глаз. — Улететь бы куда-нибудь… Заплати за багаж — и лети себе на здоровье. На край земли.
— А вон маленькие футлярчики для книг… Ящичек для книжек во время путешествий.
— Вот он-то как раз мне и нужен, — сказал Пол, — для моих путешествий каждое утро по Пятой авеню на автобусе.
Миновали собор Святого Патрика — громадное серое сооружение; над шпилем его уже плыла луна.
— Как ты думаешь, Бог гуляет по Пятой авеню? — задал неожиданный вопрос Пол.
— Конечно, гуляет. Почему бы и нет?
— Здесь — владыки земли, — говорил Пол. — Во всем мире люди трудятся, как рабы, чтобы заполнить до краев богатствами эти несколько кварталов. И вот мы любуемся всем этим: «Да, очень мило!», «А этот флакон уберите — запах не тот!» Я чувствую себя очень важной персоной, когда гуляю по Пятой авеню.
Остановились у витрины морской компании «Гамбург — Америкэн лайн». Маленькие куколки в национальных костюмах безостановочно танцевали вокруг шеста; другие куколки точно в таких же костюмах смотрели на их танец; все куколки очаровательно улыбались. «Праздник сбора урожая в Букебурге, Германия», — сообщалось на небольшой картонке.
Из-за угла вышел частный полицейский; встал и стоял, не спуская с них глаз. Перешли к другой витрине.
«Наше предложение пассажирам — приятное путешествие без всяких забот!» — прочитал Пол на буклете. — «„Хапаг-Ллойд“ объявляет о двадцатипроцентной скидке для ученых, получивших годичный отпуск для научной работы, — больших знатоков путешествий, этого тонкого искусства».
— Как мне всегда хотелось увидеть Германию! — вздохнула Дора. — Я знакома с многими немцами — такие милые люди!
— Скоро я там буду, — сообщил Пол, косясь на частного полицейского.
— Ты собираешься посетить эту страну?
— Угу. Причем за счет правительства. В прекрасного покроя военной форме цвета хаки. Увижу наконец пленительную Европу, колыбель культуры. Только с высоты летящего бомбардировщика. Слева от нас — «Сторк-клаб», колыбель культуры для Восточной Пятьдесят третьей улицы. Ты только посмотри на этих красоток! Грудь у них что надо. Видишь, как природа копирует искусство? Нью-Йорк — чудесный город.
Дора молчала; они шли по улице дальше, и она все крепче прижималась к нему. Повернули за угол, дальше путь лежал вниз, по Мэдисон-авеню. Остановились перед витриной магазина граммофонов и радиоприемников.
