— Увидели бы меня те, со Сто семьдесят третьей улицы, — проговорил он с важным видом. — Посмотрели бы, как я гребу на этой старушке лодке.
— Как было бы хорошо, просто отлично, — Лоуренс вытащил ноги из лужи, все шире разливающейся по дну лодки, — представляешь? Причаливаем, выходим из лодки — и у нас в руках клубничное мороженое с газировкой…
— Ты вообще можешь думать о чем-нибудь другом? Все талдычишь об одном и том же. И не надоело болтать?
— Не-ет, — откровенно признался Лоуренс, немного подумав.
— Ладно! Вот, бери весла и греби — это заставит тебя думать о чем-нибудь другом! — Эдди толкнул весла к брату.
Лоуренс взял их с опаской.
— Гребля не для моих рук… — Все же он старался, лодка шла быстро. — От нее пропадает эластичность пальцев.
— Лучше смотри, куда гребешь! — заорал, теряя терпение, Эдди. — Мы ходим по кругу! Какой, черт побери, в этом смысл?
— Но это не я, а лодка, — оправдывался Лоуренс, пытаясь исправить дело. — Что я могу поделать? Это она сама так плывет!
— Ну чего можно ожидать от пианиста? Кто ты такой? Пианист, одно слово. Ну-ка, давай мне весла!
С чувством облегчения Лоуренс послушался.
— Не виноват я, что она… кругами ходит. По-моему, у нее такая конструкция.
— А-а! Заткнись ты! — Эдди греб изо всех сил, свирепо. Лодка устремилась вперед, оставляя за кормой пенящийся след.
— Эй, там, на лодке! Э-эй! — донесся до них чей-то голос.
— Эдди, нас какой-то мужик зовет…
— Ну-ка, возвращайтесь немедленно, покуда я портки с вас не содрал и не всыпал по первое число! — надрывался какой-то мужчина на берегу. — Убирайтесь вон из моей лодки!
— Он кричит, чтобы мы убрались из его лодки, — перевел для Эдди Лоуренс. — Должно быть, это его лодка…
— Не может быть! — саркастически фыркнул Эдди и повернулся к тому, кто там, на берегу, неистово размахивал руками и орал.
— Ла-адно! — закричал ему Эдди. — Ла-адно! Сейчас верне-ем вашу ло-одку! Не раздева-айтесь!
Владелец лодки так и подпрыгивал от нетерпения.
— Головы вам сверну! — вопил он.
Лоуренс, нервничая, высморкался.
— Эдди, может, нам переплыть на тот берег и оттуда вернуться домой?
Эдди бросил на брата презрительный взгляд.
— Ты, я вижу, струсил?
— Нет, конечно, — после короткой паузы опроверг обвинение Лоуренс. — Но зачем нам с ним связываться?
Эдди молча, яростно греб; лодка неслась вовсю. Лоуренс то и дело искоса поглядывал на стремительно приближающуюся фигуру на берегу.
— Ты только посмотри, какой здоровяк, Эдди! — доложил Лоуренс. — Я никогда и не видел такого здоровенного! Да еще весь кипит от злости. Может, не надо было забираться в его лодку? Ему это, видно, не нравится — когда чужие люди… Эдди, слушаешь ты меня или нет?
Сделав последний, отчаянный героический рывок, Эдди вынес лодку на берег — раздался оглушительный треск скользящего по гальке днища.
— Бо-оже пра-аведный! — застонал мужчина. — Все, моей лодке конец!
— Мистер, да она в полном порядке, — попытался урезонить его Лоуренс. — Это просто галька, а днище не повреждено.
Тот, наклонившись, схватил Лоуренса одной рукой за шею и выволок на сушу. Это и в самом деле был очень крупный, крепко сбитый фермер, с выпирающими мускулами и густой, колючей бородой на двойном подбородке; толстые, волосатые ручищи его тряслись от гнева. Рядом стоял мальчик, — судя по виду, его сынок, — тоже злой-презлой.
— Ну-ка, дай ему как следует, па-ап! — нудно канючил он. — Отдубась, чтоб помнил!
Фермер отчаянно тряс Лоуренса, от приступа ярости почти лишившись дара речи.
— «Просто галька», говоришь? «В полном порядке»? — вопил он прямо в побледневшее лицо Лоуренса. — Я тебе покажу «днище не повреждено», я тебе покажу полный порядок!
Эдди вышел из лодки, сжимая в руках весло, готовый к самому худшему.
— Это несправедливо! — отбивался он. — Посмотрите, насколько вы больше его! Почему бы вам не ввязаться в драку с кем-нибудь вам под стать?
Сынок фермера, как и отец, все подпрыгивал от нетерпения и ярости.
— Я буду с ним драться, пап, я! Я такого же роста, как и он, такого же веса! Давай, парень, принимай боксерскую стойку!
Фермер поглядел сначала на сына, потом на Лоуренса.
