— Да он пошлет тебя куда подальше и будет прав.
— Ну, пошлет и пошлет, — легко согласилась Тая. — А вдруг получится? Нельзя молча гибнуть! Надо бороться за свое место под солнцем!
— Да? — усомнилась Маруся. — А я прочитала в одной умной книге, что счастье состоит именно в отказе от всяческой борьбы.
— Это не про нашу страну! — отрезала Тая. — Помнишь, как в песне поется? «И вся-то наша жизнь есть борьба!» Так что альтернатива простая: или ты даешь сдачи, или писаешь в банку. — И она решительно сняла трубку.
— Инвестиционная корпорация «ДММ», — прозвучал на другом конце провода холодный голос секретарши.
— Здравствуйте, — столь же бесстрастно сказала Тая. — Соедините меня, пожалуйста, с господином Медведевым.
— Дмитрий Михайлович здесь больше не работает.
— А где он теперь работает?
— Боюсь, что нигде. Он умер.
— А кто теперь вместо него? — не слишком огорчилась Тая.
— А что вы, собственно, хотите? — вопросом на вопрос ответила секретарша.
— Я хочу получить компенсацию от вашей фирмы, потому что вы не соблюдаете правила техники безопасности, и моему здоровью был нанесен существенный вред.
— Минуту…
Тая услышала, как секретарша переключилась на внутреннюю связь и сказала кому-то совсем другим, бархатисто-воркующим голосом:
— Геннадий Петрович! Звонит какая-то ненормальная, требует компенсацию…
— За что?
— Несет какую-то чушь, будто мы не соблюдаем технику безопасности и она из-за этого потеряла здоровье. Будете разговаривать?
— Нет, конечно.
— А что мне сказать?
— Пошли ее на…
— Вы слушаете? — вернулась секретарша.
— Я слушаю и слышу, — грозно заверила Тая. — И буду подавать на вас в суд.
— Это ваше право, — равнодушно обронила секретарша и повесила трубку.
— Что и требовалось доказать! — подытожила Маруся.
— Да будь этот Медведев жив, — хорохорилась Тая, — я получила бы с них все, что положено, и даже больше!
— А что, он умер?! — ахнула Маруся. — Такой молодой! Какая жалость… Вот почему из жизни всегда уходят лучшие, а всякая дрянь процветает и плавает?
— А с чего ты решила, что он лучший? — удивилась Тая. — Ты его видела полминуты, да и то одним глазом.
— Не знаю. Просто чувствую, что это так. Странно, даже не вспоминала все это время, а такое ощущение, будто ушел близкий человек…
Чем, вы думаете, отличается пессимист от оптимиста?
Пессимист говорит:
— Хуже уже не будет.
А оптимист:
— Будет, будет!
Маруся в чудо не верила, знала, что станет хуже. Гораздо. Хотя, казалось бы, куда уж…
И никакая работа ей не поможет. Даже самая замечательная. Потому что возвращаться придется сюда, в эту квартиру. А на другую ей никогда не накопить.
Значит, надо искать совсем иной вариант, но какой, Господи, какой? Ведь выход только один — как можно дальше уйти из этого дома! И как можно быстрее, потому что ее единственная, неповторимая, ее драгоценная жизнь проходит и другой не будет, если, конечно, не считать загробную…
А реальных вариантов, без учета прожектов и мечтаний, было немного, вернее, не было совсем, потому что Маруся не могла ведь, как она считала, испортить жизнь Юльке или повеситься на подруг со своими проблемами. Вот разве что действительно повеситься…
— Поживи у нас, — звала Тая.
Но ведь речь шла не о днях или неделях и даже не о годах.
— «Я к вам пришел навеки поселиться, надеюсь я найти у вас приют», — горько шутила Маруся.
— Давай решать проблемы по мере их поступления, — говорила Тая. — Сначала найдем тебе работу.
«Тебе», потому что сама она работать пока не собиралась. Во-первых, могла себе это позволить. Во-вторых, близилось лето, а какой же дурак добровольно наденет на шею хомут в эту благословенную пору? И в-третьих, и самых главных, на Таю и все ее семейство навалились совсем другие, гораздо более серьезные проблемы: заболела Нюша — та самая аппенцеллер-зенненхунд.
— Представляешь, Машка, — рассказывала взволнованная Тая, — какая, оказывается, коварная штука эта ложная беременность! Бедная Нюша раздулась, как бочка, три дня ничего не пила, не ела и абсолютно утратила радость жизни. Вчера Игорь повез ее в клинику. Терапевт посмотрел, отправил на УЗИ, а оттуда послали еще в один кабинет. Врач собаку забрал, «а вы, — говорит, — в коридоре посидите». Через какое-то время появляется и сообщает: «За осмотр терапевта триста рублей, за УЗИ — двести и триста мне». «А вы кто?» — спрашивает Игорь. «Я, — говорит, — психолог…»
