Жрец в желтом наконец закончил свою речь, трое в синем тихо посовещались – до пилота не долетал звук их голосов, – и один из них, повернувшись, что-то сказал ближайшему воину. Тот отдал команду – и четверо парней с дротиками, дубинами и щитами незамедлительно направились к Торнссону. Пилот напрягся, готовясь к худшему, но воины трогать его не стали. Двое остановились справа и слева от него, на расстоянии метра, не более, так что Свен сумел разглядеть все детали их татуировки и экипировки, а другая пара расположилась у него за спиной. В глазах воинов пилот увидел любопытство, смешанное с опаской, – но никак не страх перед странным, возможно даже, божественным, пришельцем. После этого приблизились и остальные, причем желтые встали обособленной группой и чуть в стороне, а девушка вновь спряталась за спины верховных жрецов и то и дело выглядывала оттуда, как любопытный котенок. И было в ее глазах что-то похожее даже не на восхищение, а на благоговение – так юные фанатки на концертах глядят на своих кумиров.
«Давай, – сказал себе пилот. – Продолжай знакомство».
Он вновь, уже привычным жестом, ткнул себя в грудь:
– Я Свен Торнссон. Мир вашему дому!
Затем включил фонарь и еще раз направил луч на отверстие в потолке:
– Я прилетел с Марса.
И выключил фонарь.
Качнулись зеленые перья жрецов, качнулись дротики воинов. Личико девушки исчезло – чтобы тут же вновь показаться из-за фигуры в синем плаще. Однако на сухих морщинистых лицах верховных жрецов не отразилось никаких эмоций. Стоявший посередине жрец выступил вперед и что-то произнес, обращаясь не к пилоту, а к своим соплеменникам. Соплеменники закивали с явным одобрением, а Торнссону оставалось только ждать, хорошо это для него или нет.
Жрец приблизился к нему почти вплотную, протянул руку – почему-то левую; застучали браслеты на запястье. Пилот без колебаний подал ему свою открытую ладонь – и она тут же оказалась сжатой чужими цепкими пальцами. Повернув ладонь Свена тыльной стороной вверх, жрец забрался другой рукой под плащ и извлек короткий нож. Нож был каменным, с инкрустированной разноцветной мозаикой рукоятью.
Торнссон замер, не зная, как расценивать это действие. Как поступить? Вырвать свою ладонь и немедленно спасаться бегством? Или повременить?
Спустя мгновение, не больше, он уже принял решение: повременить. Может быть, это какой-то местный ритуал…
«Но просто так меня зарезать не получится, – подумал он, не сводя глаз с кремниевого лезвия. – Это я вам всем гарантирую…»
Жрец, сохраняя все то же бесстрастное выражение лица, поднес нож к руке пилота и почти неуловимым движением резанул по коже между большим и указательным пальцами. Торнссон непроизвольно попытался отдернуть руку, но жрец держал крепко. Сразу же появившаяся из пореза кровь закапала на пол.
Жрец что-то сказал, вновь обращаясь к соплеменникам, и разжал костлявые пальцы. Взгляды стоявших напротив пилота воинов стали какими-то другими – и Торнссон вдруг отчетливо понял, зачем жрецу понадобилось производить такую манипуляцию.
Жрец показал всем присутствующим, что в жилах пришельца течет самая обыкновенная кровь. А значит, никакой он не бог, а человек. Может быть, не совсем обычный, но вполне уязвимый человек, которого можно и ранить – и убить…
В горле у Торссона окончательно пересохло.
«Господи, будь же справедлив! – мысленно воззвал он к тому, без которого прекрасно обходился в обыденной жизни. – Неужели стоило прожить на свете три с половиной десятка лет и добраться до Марса, чтобы в конце концов принять смерть от рук древних индейцев? Будь справедлив, Господи! Защити…»
Пилот совершенно упустил из виду то обстоятельство, что в эти времена в здешних краях властвовали совсем другие боги…
Решение вновь пришло молниеносно: выхватить дротик у ближайшего воина – и пробиваться к дверям. Пилот подобрался, приготовившись к броску, но жест жреца остановил его. Жрец показал рукой именно туда, куда собирался с боем прорываться Торнссон.
И, вполне возможно, такое решение представителя местных высших кругов тоже было хорошим знаком. Во всяком случае, оно как минимум откладывало кровопролитие на неопределенное время.
